Один

– Ладно… Хорошо… Как скажешь…

Она заплакала. Это так меня поразило, что я едва не выпустил руль.

– Прекрати, – сказал я, хмурясь. И она успокоилась.

Все же она была очень сильная.

* * *

Налет на аптеку прошел идеально – иногда мы умели действовать, как сплоченная и сработанная команда.

Километра за четыре до назначенной цели я велел остановиться. Прямо на дороге мы провели короткий брифинг – договорились, что и как будем делать, распределили роли. Минтай в это время чистил «макаров», смазывал его машинным маслом. Действовал он довольно умело, насколько я мог судить. Неудивительно, что Димка решил доверить пистолет ему, тем более что на тот момент уже все знали о моих непростых отношениях с короткоствольным оружием.

В село мы въезжали на максимальной скорости. Я был первым – показывал дорогу. Проскочив мимо новорубленой церквушки, вывернули на маленькую площадь, остановились у ближайшего домика – старой избы с пристроенным мансардным этажом: внизу располагалась аптека, наверху жили ее хозяева. Димка выскочил из «Мазды», держа в руке приготовленный трос, зацепил один крюк за буксировочную петлю на моей «десятке», второй крюк повесил на решетку, закрывающую окно аптеки. Я включил заднюю передачу, натянул трос – решетка легко вывалилась, мне даже дергать не пришлось. Димка тут же подогнал «Мазду» к окну, вспрыгнул на капот, стволом автомата выбил стекло, заглянул в небольшой зал аптеки, подсвечивая себе фонариком. Сложил пальцы кольцом – показал «ок». Я на этот момент уже отцепил и отбросил выдернутую решетку. Увидев Димкин жест, бегом вернулся в салон, поддал газу и бросил сцепление – машина прыгнула вперед. И опять мы поставили автомобили под углом друг к другу, образовав таким образом небольшое укрытие. Я распахнул дверь, оставив мотор работающим, накинул промасленный ватник на торчащие из рамы стекла и, кряхтя, полез в разбитое окно. Димка прикрывал меня, светил фонариком. Минтай с пистолетом и монокуляром карабкался на мятую крышу «Мазды». Катя перебиралась за руль «десятки», а Оля, встав внутри треугольника, образованного машинами и стеной аптеки, уже готовилась принимать лекарства.

У меня при себе имелся список, составленный Романом, но, обернувшись, я понял, что времени на подбор лекарств не будет – на площади появились первые зомби. И я, опрокинув одну зеркальную витрину, разбив топором другую, начал грести все, что попадалось под руку – из шкафов, из холодильника, с полок и стеллажей. Я набивал пластиковые пакеты, запас которых всегда возил в машине, и выкидывал их в окно. Два, три, четыре пакета. На маленьком столике у входа я увидел томик с крупной надписью «Справочник» на красной обложке, схватил его, понимая, что он может оказаться важней многих лекарств, подбежал к окну, бросил книжку Оле, оценил обстановку.

Зомби были метрах в пятидесяти.

Димка целился в ближайшего.

Минтай что-то орал, замахивался «коктейлем Молотова».

– Три минуты еще! – крикнул я и опять кинулся к взломанному шкафу с биркой «антибиотики»…

Стрелять Димка так и не решился – патроны жалел, как он потом признался. А вот свежеразлитые «коктейли Молотова» ему жалко не было – чего там жалеть? – масло, бензин, кусок простыни и пивная бутылка. Подступы к аптеке полыхали, но огонь этих тварей не останавливал, а разве только слегка дезориентировал. И Минтай парочку зомби все же грохнул, испытав пистолет. Только не очень-то нам это помогло – счет собравшихся вокруг нас обращенных шел уже на десятки. Я вывалился из окна аптеки, когда они лезли на наши машины. Кого-то даже рубануть топориком по морде успел. Катя на тот момент уже перебежала в «Мазду», освободив мне место за рулем.

Стартовали мы с Димкой почти одновременно – он опередил меня буквально на секунду. Наседающие твари так и посыпались с ревущих машин – моя «десятка» подпрыгивала, переезжая тела, и я боялся, что она сейчас застрянет. Не менее страшно было лавировать среди растекшихся огненных луж. Но мы прорвались, не загорелись и не застряли. И даже уже внимания не обращали на преследующих нас мангусов, поскольку знали, что скоро они отстанут.

– Как вы там? – спросила рация.

Оля шуршала пакетами за моей спиной, выбирала нужные лекарства.

– Нормально, – ответил я. – Начинаем лечение.

Мы выехали на пустое шоссе. Димка, притормозив, правым поворотником помигав, пустил меня вперед.

Я снова был главный.

Я показывал дорогу.

* * *

Пустые тихие деревни. Перелески. Грузовики-дальнобои, вставшие у обочин. Разлившиеся речушки. Далекие, будто бы плывущие за нами церкви. Проблески огромных луж в заброшенных полях. Бурые стога, просевшие за зиму. Поселки с остатками сельскохозяйственной инфраструктуры на окраинах: гнилые фермы, ржавые башни, развалившиеся элеваторы – как бывает после войны.

И зомби, зомби – иногда в самых неожиданных местах.

Мы не гнали – дороги здесь были разбиты, как обычно весной. Их всегда начинали ремонтировать в мае.

Теперь уже не начнут никогда.

– Долго еще? – спросила рация.

– До съезда с трассы минут двадцать, – ответил я; не соврал, но и всей правды не сказал.