Одичалый мир

Игнат медленно встал. Закатывая от наслаждения глаза, оттопырив в сторону локоть, почесал вспотевшую спину. Затем ласково посмотрел на Аню и та, едва успела скорчить доброжелательную мину. Потом он громко поскрёб кадык под густой бородой.

— Милый, — не выдержала Аня, — ты бы помылся.

— Зачем? К вечеру вновь вспотею, — искренне удивился Игнат.

— Всё же я настаиваю, — брезгливо поджав губы, нахмурилась Аня.

— Ладно, в море окунусь, — слегка раздражаясь, сказал Игнат.

Он гордо выставил бороду и с важностью удалился.

— Береги яйца от акул, — с иронией пошутила Аня и с тоской посмотрела вслед. Она тяжко вздохнула и произнесла сама себе:

— Что поделать, других нет. Надо бы из этого козла всё выжать. Затем пинком под зад.

Аня подобрала саженцы и с пренебрежением посмотрела на работающих вдали женщин. Пунцовая от раздражения и гнева, она побрела к ним. Сейчас бы выбросить эту охапку дров, но ведь Нина действительно лишит пайки, прецеденты место уже имели. А всё это быдло её поддержит. Даже Алик, такой негодяй, сошёлся с Машкой! А у той ни рожи, ни кожи и даже веснушки есть. Ей бы физиономию набить и по камням повозить! К сожалению эта дрянь ногами дерётся, словно дикая лошадь и кулаки острые. Это Аня испытала на себе, когда сунулась к ней со своими претензиями по поводу Алика. Ничего, к Идару подкатится, всем достанется! Аня несколько успокоилась и даже улыбнулась.

Забор строится ударными темпами. Последние брёвна воткнули непосредственно у подводной гряды, идущей перпендикулярно берегу в море. В прошлом она являлась верхушкой скалы, а под ней сразу начинаются обрывы, излюбленное место белых акул. Вот и сейчас они кружат в непосредственной близости от работающих людей, выискивая неосторожных. Но люди знают их коварство, способность акул выпрыгивать на отмель и вовремя отходят к берегу.

Викентий Петрович и тренер давно в пути. Виктор знает, они профессионалы, но что-то гнетёт душу. Ему кажется, не всё пройдёт слишком гладко. Беспокоит некоторая странность, разведка Идара всё ещё не нашла их поселение. Или уже нашла? Но тогда почему нет нападения? Виктор знает, Идар будет использовать любой случай, чтобы укрепить своё положение. А может он просто выжидает? Ищет удобный случай, чтобы наверняка накрыть всех махом? Людей у него сейчас в достаточном количестве. Он может позволить себе подождать без особого вреда для себя. А ещё этот непонятный дед…

… Старец Харитон почти не выходит из бывшей тюрьмы. В самом конце грота сложил из тяжёлых камней алтарь. На стене выцарапал изображение креста, а под ним разжёг очаг. Он не спешит. Знает, рано или поздно все с благодарностью примут его веру. Мир рухнул, а кто остался в живых, тот должен доказать свою преданность богу. А кто этого не сделает, заслужит смерти в огне. Именно в костре! Надо устроить показательную казнь, чтобы не нашлось ни одного фраера, который бы посмел усомниться во Всевышнем!

Старец тяжело вздохнул, вспоминая, как умер и был погребён в глубокую могилу. Но черви не успели забраться в его нутро. Сердце неожиданно проснулось и застучало мощно и без остановок. Определённо, это чудо, так долго клиническая смерть не может продолжаться! Ему помог бог, и теперь он обязан ему жизнью. Это закон.

С тех пор прошло немало лет. Харитон сделал пластическую операцию. Убрал наколки: звёзды под ключицами, многочисленные купола, синие перстни. Но крест на груди уничтожать не посмел, это знак от Всевышнего. Теперь бывший зек святой человек и должен наставлять заблудших на путь истинный. Старый вор вздохнул, перекрестился. Он наклонился до земли, ударился о твёрдый пол, так и замер, воспоминания вновь заполнили его сознание. Он вспомнил, как первый раз пришёл в церковь. Долго каялся и местный батюшка, с умилением глядя на его старания, принял его послушником. Затем разрешил ему стать монахом. Харитон так бы и служил верой и правдой. Но один раз он застал батюшку за тем, как тот тырил церковную кассу. Это было потрясением для бывшего вора в законе. Для него, что воровская касса, что теперь церковная — святое. А это получается подлое крысятничество! Воровство у своих! За это полагается смерть. Но Харитон не успел совершить божий суд. Он смиренно стоял на отпевании у роскошного гроба, где крышка покоилась на особых навесах. В последний час её незачем было прибивать специально подготовленными гвоздями, а лишь прикрыть, и защёлки всё сделают сами, плотно оградив покойника от живительного воздуха. Харитон не двигался и смиренно бормотал молитву, а под полой держал острую заточку. Скоро, очень скоро… Но пришёл исполинский вал! Со стоном качнулись церковные стены. Парадную дверь выбило с петель и ворвалась пенная волна… Харитон мгновенно всё понял. Он бесцеремонно выбросил покойника из гроба, занял его жилище и с усилием захлопнул крышку. Вовремя. Мир завертелся. Посыпались удары за ударами. Сознание померкло.