Одичалый мир

Виктор с трудом повернул голову. Его переволокли к костру, у которого с безучастным видом сидит тот, кого Вагиз назвал поваром. Уголовник подкидывает дрова, ворошит палкой угли и всё так же жуёт. На корточках сидят Репа и Бурый. Они весело скалятся. Шестёрка яростно вращает глазами, всё порывается двинуть ногой, но получает крепкий подзатыльник от Вагиза. Сам он, перекинув автомат через плечо, внимательно рассматривает Виктора. Затем, с задумчивым видом тронул чёрную бороду.

— Человек, ты Вована и Хмару замочил. Знаешь, что тебе за это будет? Сизый, хватит жрать!!! — неожиданно взорвался Вагиз, но повар не реагирует.

— Вот так постоянно, — смягчился Вагиз, — всегда жрёт. Ни на что не реагирует. Настрадался пацан. Его менты полгода прессовали. Высох весь. Вот теперь отъедается. Благо мяса сейчас в избытке. А ты… случаем не мент?

— Нет, — Виктор с трудом сдержал рвотные позывы. Он увидел, как Сизый с удовольствием объедает человеческие пальцы.

— Это хорошо. Мне в падлу с ментами разговаривать. Вован и Хмара правильными ворами были. Но даже дело не в этом, все мы под богом ходим, — Вагиз перекрестился и это смотрится столь дико, что у Виктора округлились глаза.

— Что зенки вылупил? Ну да, я верую в бога! Без этого никак нельзя… без покаяния. Покаешься и так на душе легче становится! Весь мир цветными красками наливается! А знаешь, — Вагиз присел рядом, — мы тебя не будем убивать. Ты автомат принеси. Чужая вещь, а воровать не хорошо, — с укором произнёс вор.

Виктор молчит. В голове с трудом ворочаются мысли, словно увязли в тягучем гудроне. Выхода нет. Как глупо и так бездарно! А сколько планов на будущее было!

— Не хочешь разговаривать? — мягко произнёс чернобородый.

— Зря, скоро петь будешь как пташка. Мы тебя живьём кушать будем… Отрежем часть тела, запечём на угольках. Пока рук и ног не останется. «Самоваром» станешь. Отгадай загадку: без рук и ног, а пыхтит громко.

Зеки по достоинству оценили шутку и разражались, как взбесившиеся лошади, даже Сизый очнулся. Он повёл совиными глазами, обжог взглядом Виктора и вновь начал объедать человеческие пальцы.

— Вы не люди, — помертвев, произнёс Виктор.

— Люди, не люди, заладил! — Вагиз вскочил, сдёрнул с плеча автомат и прицелился. Но неожиданно отшвырнул оружие далеко в сторону.

— А сам то замочил двух человек! Витёк, двинь меж рёбер, да так, чтоб с хрустом, — обратился он к шестёрке.

Виктор едва успел выдохнуть воздух из лёгких. Сильный удар едва не сломал рёбра. Второй целит в лицо. Пленник заслонился локтями. Витёк зашёлся и не может остановиться. Он дёргается словно в экстазе, с остервенением нанося удары.

В голове у Виктора словно рвутся снаряды. Вспышки слепят внутреннее зрение. Появляется чёрный шар и пленник теряет сознание.

Холодная вода привела его в чувства. Голова, как чугунный котёл. Губы разбиты. С подбородка свисает кусок кожи и на грудь льётся тягучая кровь. Горит всё тело, но рёбра вроде целые. Не сумела эта мразь их сломать.

— Ты как? — Вагиз вновь сидит на корточках. — Болит? Витёк у нас очень чувствительный пацан… как заведётся. Первый срок получил по малолетству. Свою сеструху четыре часа бил ногами. А она то, дура, оказывается, после первого уже удара ласты склеила. Так что напрасно её братец столько сил тратил. В этом он весь такой. Но, в общем, он правильный пацан. А знаешь, ты мне нравишься. Не скулишь, взгляд волчий. Таких как ты, можно смело на дело брать, — Вагиз оскалился в чёрную бороду.

— Как только автомат будет у нас, и я тебе даю честное слово вора, тебя отпустим… Ещё Аньку отдай. Запал я на неё.

— И что все так к Аньке прикипели? — как гром среди ясного неба, раздался весёлый голос.

Вагиз подпрыгнул на месте. Бурый выхватил нож, но короткая очередь прошивает ему руку. Уголовник с проклятиями упал и начал катается по земле. Сизый медленно встал. Он безучастно хлопает глазами, но пальцы проворно скользнули к рукоятке ножа. Прозвучал ещё один выстрел, и пуля сделала в его черепе аккуратное отверстие.

— Вагиз, не доводи до греха, — вновь послышался насмешливый голос.

— А-а-а, менты пога-аные! — заголосил Витёк и бросился прочь. Выстрел в ногу свалил его на землю. Витёк начал кататься по ней, как придавленная автомобилем собака. Он, рыдая, выкрикивает ругательства и зовёт маму.

— Всё-всё! Убедил! — Репа поднял руки, садится на корточки и заламывает локти над головой.

— Идар, это ты? — в потрясении спросил Вагиз.

— Зачем автоматами разбрасываешься? — Идар появился в окружении двух крепких парней.

— Где наш мент, случаем, не сожрали его?

— За кого ты нас держишь? Сеня под тем деревом.

— Скажи Репе, чтоб развязал его. А этот кто? Узнаю, огрызки у нас подбирал. Ты зачем это делал? — Идар вперил в Виктора изучающий взгляд.

Впору радоваться, помощь пришла так вовремя, но Виктор знает, это далеко не так. Как говорится: «из огня да в полымя». Сегодня не его день. Мужчина правильно решил не нарываться на грубость и спокойно ответил:

— В огрызках косточки, протеин.