Одичалый мир

— Не совсем. Из студентов у нас только я и Антоха. Мы на пятом курсе. Ну и Света с Толиком Беловым, они с первого курса. Олег Васильевич, это тот, что с залысинами на голове, он лаборант. Алёнка — врач, а Викентий Петрович — самый настоящий батюшка.

— Священник? И что, вместе с вами в горы ходит? — невероятно удивился Виктор, невольно оглянувшись на интеллигентного вида мужчину, наравне со всеми несущий огромный рюкзак со звякающим внутри железом.

— Это у него такое послушание, — хмыкнул Алик. — А вообще, он нормальный мужик. Мыслит адекватно. Веры своей не навязывает, но крестит всех, когда мы спускаемся в пещеры. И знаешь, на душе как-то легче становится.

— Да, команда ещё та, боевая, — погрустнел Виктор.

— Мы не слабые, — Алик чётко уловил его интонацию.

— Кто же спорит. Вот только убивать придётся. А тут декан, студенты и целый батюшка.

— Если понадобится… будем убивать, — Алик сам вздрогнул от своих слов, он мрачнеет, а глаза темнеют, словно на них наехала грозовая туча.

Виктор с недоверием оглядел худощавую фигуру Алика, его выпирающие в разные стороны острые локти и торчащую козлиную бородку, качнул головой, вздохнул, перехватил крепче автомат и вернулся к группе.

— Я пойду замыкающим, а вы, Павел Сергеевич идите вперёд. Антона и женщин в центр, — распорядился Виктор. — Если начнётся стрельба, падайте и расползайтесь в разные стороны.

Лаборант Олег Васильевич поморщился, с вызовом посмотрел на Виктора:

— Позвольте спросить, кто будет стрелять? Глупости не говорите. Я в вашу сказочку про людоедов не верю.

— Олег, не дело сейчас ерепениться, — сурово сдвинул брови Павел Сергеевич.

— Не люблю я выскочек. Плохой он человек, — грустно хлопнул глазами лаборант.

Виктор с сожалением посмотрел на его потные залысины, так хочется вмазать в морду, но пересилил себя и с расстановкой произнёс:

— Всё, что я сказал, вам может не относиться, но остальным выполнять мои команды беспрекословно.

— Это я буду решать, что мне делать или не делать, — окрысился лаборант.

— Олег, — излишне мягко произнёс Павел Сергеевич, — не надо лезть в бутылку! Виктор не производит впечатления легкомысленного человека!

— Я то что, за товарищей беспокоюсь. Вдруг он обычный негодяй?

— Он Антоху спас.

— Все равно решение назначить его главным, необходимо подтвердить голосованием! Это будет по-европейски демократично! — шлёпнул губами лаборант и замолчал.

Виктор в упор посмотрел на лаборанта и у того забегали глаза, а лицо покрылось пунцовыми пятнами.

— Придём на место, и там проголосуете! А сейчас никакой демагогии! Всем ясно? — очень спокойно произнёс Виктор.

На этот раз Олег Васильевич не стал возмущаться. Перед его внутренним взором возник взгляд этого мужчины. В нём так много силы, что лоб начал зудеть, словно чудом избежал удара, да ещё этот автомат. Как это неприятно и боязно! Лаборант передёрнул лопатками и понуро побрёл дальше и даже перестал ворчать.

Чувство опасности уползло в подкорковую область, словно отодвинулось и затаилось, как паук в паутине, но не стоит дёргать за сигнальные нити. Виктор был почти уверен, там, на сопках, кто-то был. В последнее время загадочная интуиция усилилась, и он начал серьёзно к ней прислушиваться. В прошлой жизни Виктор посчитал бы это мнительностью, а сейчас — даром свыше. Он посмотрел на бредущих спелеологов. Все как один выносливые, не робкие, вероятно спасали друг друга не раз и не два. И этот Олег не хилый, жилистый, но в душе сидит Некто и с усердием гадит ему прямо в мозги. Хочется взять отвёртку и подкрутить в его голове, чтобы извилины не слишком топорщились. А вот батюшка спокойный, всё молчит, а взгляд какой-то просветлённый, словно он не на затерянной земле, а идёт в храм к своей пастве. Странный он, однако. В горы полез, как это не вяжется с образами попов разъезжающих на крутых иномарках. А может он один из тех немногих, кто действительно верит в Бога. Одет скромно, но чисто. Бородка ухоженная, а рюкзак едва не до пяток. М-да, боевой батюшка. Такой священник и меж глаз может зарядить и скажет: «Это во благо, сын мой, возрадуйся!». Света и Толик совсем ещё молоденькие, почти дети. Но у Толика на поясе болтается нож и взгляд сосредоточенный и серьёзный. Смешно наблюдать, как он изображает из себя бывалого спелеолога, но потенциал у него хороший, главное, чтобы его не обломали раньше времени. Света держится рядом с Толиком. Иной раз да кинет на него быстрый взгляд, не иначе чувства у неё. Антон, тот проявляет чудеса силы воли. Он отказался, чтобы его тащили на носилках. Он с трудом идёт, весь в бинтах и кровь на них проявилась бурыми пятнами, а всё равно тащит бухту верёвки, котелок, топорик и так — по мелочи. Губы плотно сжаты, а под глазами чёрные круги. Виолетта Степановна слегка запыхалась. Она несколько полноватая дама и кажется Виктору, эта женщина в горах не по призванию, а по личному интересу. А её интерес вышагивает впереди — декан матмеха Павел Сергеевич, начальник экспедиции. Вероятно он к студентам не мягкий, но здесь, в горах — он наравне со всеми, по крайней мере, хочет таким казаться.