Одетта. Восемь историй о любви

Она вернулась в гостиную, включила телевизор и тут-то, по пути к дивану, ясно увидела ее в коридоре. Как и в прошлый раз, старуха на мгновение застыла, затем в панике скрылась.

Одиль бросилась на диван и схватила телефонную трубку. Полиция пообещала приехать как можно скорее.

В этот раз ожидание полиции Одиль переживала иначе. Раньше ее страх имел некую определенность, он был вызван незнакомкой, спрятавшейся в шкафу, и ее намерениями. Теперь страх уступил место ужасу. Одиль пыталась разгадать загадку: каким образом незнакомка умудрилась вернуться, хотя все замки сменены?

Полицейские обнаружили ее в состоянии полнейшего шока. Поскольку они уже приезжали накануне, они знали, что искать.

Она даже не удивилась, когда, закончив обыск, они зашли в гостиную и объявили, что никого не нашли.

– Это ужасно, – пыталась объяснить она. – Замки сменили сегодня утром, нового комплекта ключей нет ни у кого, кроме меня, но эта женщина таки нашла способ войти и выйти.

Полицейские сели напротив нее, чтобы записать показания.

– Мадам, простите нашу настойчивость: вы действительно уверены, что снова видели эту пожилую женщину?

– Я знала, что вы это спросите. Вы мне не верите… Я бы тоже себе не поверила, если бы сама этого не пережила. Я не могу вас осудить за то, что вы принимаете меня за сумасшедшую… я все понимаю… даже слишком хорошо понимаю… Вы наверняка посоветуете мне обследоваться у психиатра, нет, не отрицайте, именно это я бы и сказала на вашем месте.

– Нет, мадам. Мы придерживаемся фактов. Эта старуха была та самая, что и вчера?

– Только одета по-другому.

– Она вам кого-нибудь напоминает?

Этот вопрос подтвердил опасения Одиль:

полицейские думают, что ее случай относится к области психиатрии. Невозможно их осуждать.

– Если бы вас попросили описать, на кого она похожа?

Одиль задумалась: если признаться, что она слегка напоминает мне собственную мать, они окончательно уверятся, что я сумасшедшая.

– Ни на кого. Я ее не знаю.

– По-вашему, чего она добивается?

– Не имею ни малейшего представления, я же вам сказала, что не знаю ее.

– Чего вы опасаетесь?

– Послушайте, уважаемый, не пытайтесь заниматься доморощенным психоанализом! Вы не психотерапевт, а я не больная. Эта особа не является проекцией моих страхов или фантазмов, просто она по неизвестным мне причинам забирается в мою квартиру.

Видя, что Одиль вышла из себя, полицейские принялись сумбурно извиняться. Вдруг Одиль осенило.

– Кольца. Где мои кольца?

Она подошла к комоду, стоявшему рядом с телевизором, открыла ящик и торжественно показала пустое блюдо.

– Мои кольца исчезли!

Отношение полицейских тут же изменилось. Они больше не принимали ее за полоумную, ее дело снова попадало в ячейку знакомой им рутины.

Она перечислила и описала кольца, не удержавшись, указала, по какому случаю каждое из них было подарено ей мужем, и поставила подпись под протоколом.

– Когда должен вернуться ваш муж?

– Не знаю. Обычно он меня не предупреждает.

– Вы справитесь, мадам?

– Да-да, не волнуйтесь, все будет в порядке.

После отбытия полиции все вновь стало обыденным, незнакомка превратилась в обычную воровку, обладавшую невероятной сноровкой; но эта банальность нанесла последний удар нервам Одиль, и та залилась слезами.

Две тысячи семьсот погибших от жары. Правительство подозревается в сокрытии реальных данных.

Одиль тоже была в этом уверена. По ее собственным подсчетам, количество жертв должно было возрасти. Только сегодня утром она собственными глазами видела двух мертвых воробьев возле водосточной трубы.

В дверь позвонили.

Поскольку домофон до этого молчал, значит, это либо кто-то из соседей, либо муж. Последний обычно звонил в дверь, чтобы не испугать Одиль, хотя у него были свои ключи.

– Боже мой, только бы это был он!

Открыв дверь, она пошатнулась от радости.

– О, дорогой, как я рада тебя видеть. Ты приехал так вовремя!

Она бросилась к нему в объятия и хотела поцеловать в губы, но он уклонился, лишь крепко прижав ее к себе. «Он прав, – подумала Одиль, – что это я так расчувствовалась».

– Как ты? Как твое путешествие? Где ты побывал?

Он отвечал на ее расспросы, но она, должно быть, слушала его невнимательно; ей никак не удавалось спросить о самом главном. По нескольким недовольным взглядам и вздохам она поняла, что слегка его раздражает. Но ей никак не удавалось сосредоточиться, так он был красив. Может, это из-за того, что они так давно не виделись? Чем дольше она на него смотрела, тем неотразимее он ей казался. Тридцать лет, брюнет, ни одного седого волоса, загорелая гладкая кожа, красивые руки с длинными пальцами, мощная спина с узкой талией… Как ей повезло!

Она решила сразу выложить плохую новость.

– Нас обокрали.

– Что?

– Да. Украли мои кольца.

Она рассказала случай с незнакомкой. Он терпеливо ее выслушал, не задавая вопросов и ничего не ставя под сомнение. Одиль не без удовольствия отметила его реакцию, столь отличную от полицейских. «Он-то, по крайней мере, мне верит».

Когда она закончила, он направился в спальню.

– Хочешь принять душ?