Одесский юмор. Рассказы, миниатюры, афоризмы

— А что, твой Изя приносит тебе мало денег? Так я тебя сейчас научу, как увеличить их количество. Берешь большую эмалированную кастрюлю или ведро, кладешь туда деньги, которые у тебя есть. Запомнила? Так. А потом бросаешь туда дрожжи… Давай я почищу за полцены.

— Нет, — говорит покупательница, — я уж как-нибудь сама… Если вы не возражаете…

— Да я-то не возражаю, — говорит Жора. — Сама так сама. А вот рыба этого не любит. Она любит, чтобы шкуру с нее снимал профессионал. А готовить хоть ты умеешь, Сарочка? Или тоже как-нибудь?

Женщина смущенно молчит.

— И как вам это нравится?! — возмущается Жора. — Ни шкуру снять она не умеет, ни приготовить. Зачем же так издеваться над бедной рыбой? Ну скажи, женщина, тебе бы понравилось, если бы с тебя снимал платье какой-нибудь недотепа, который не только не умеет его снимать, но, кроме того, еще и не знает, что делать с тобой дальше?.. Хорошо. Я почищу тебе бесплатно. И еще подарю рецепт, приготовь по нему своему Изе фаршированную рыбу. Надеюсь, ему понравится. Во всяком случае, выплюнуть ее он всегда успеет.

— Боже! Какая роскошная Сара! — застывает Жора перед очередной покупательницей. — А с каким вкусом одетая: зеленые рейтузы, красная кофта, желтый берет — просто какой-то павлин, честное слово!

— Не забывайте, Жора, что вы женатый человек! — окликает его торговка с соседнего лотка.

— Но я же только смотрю, — отвечает ей Жора. — Конечно, я помню, что я женат. Но можно подумать, если человек на диете, так что, он уже не может посмотреть в меню?.. В жизни не видел такой красоты, — продолжает он любоваться клиенткой, разделывая ей огромную рыбину. — Хотя, как говорится, omnia praeclara rara et fronti nulla fides[1].

— Вы знаете латынь? — удивляется кто-то из очереди.

— А как же? — обижается Жора. — Я же учился в Ватиканском университете вместе с папой римским.

— Как разделывать камбалу? — ехидничает очередь.

— Нет, — строго отвечает Жора. — В Ватиканском университете я изучал латынь. А как разделывать камбалу — это я там преподавал. У меня, между прочим, и здесь есть ученики, — указывает он на трех молодцов, работающих рядом. — Правда, они способны только на то, чтобы отрезать рыбьи хвосты и головы. Раньше учеников было больше. Но кто ушел в украинский бизнес, кто в украинскую политику… Остались самые толковые.

— Дядя Жора, — спрашивает один из учеников, — а какая все-таки разница между глосью и камбалой? И одна плоская, и другая…

— Ну как же, — разъясняет Жора, — камбала — это большая рыба, килограммов на пять, а глось — маленькая, граммов на двести.

— А может глось вырасти до размеров камбалы? — интересуется ученик.

— Ну, если правильно настроить весы… — отвечает учитель.

Одесское солнце, устав от собственного жара, падает за корпус «Фруктового пассажа». Очередь постепенно тает. И я подхожу к Жоре, чтобы поговорить «за жизнь».

— Меня здесь считают самым умным человеком на весь Привоз! — хитро щуря свои иудейские глаза, говорит Жора и смахивает с прилавка рыбную чешую. — А знаешь, как это получилось? Ну, самыми умными на Привозе вообще всегда считались евреи. И вот несколько лет назад все они стали подходить ко мне и спрашивать: ехать им в Израиль или нет? И всем я говорил — да! Обязательно. Они и решили: раз такой неглупый еврей, как Жора, говорит нам, что надо ехать, — значит, надо ехать. И уехали. А я остался. Ну откуда же им было знать, что я албанец? Теперь я здесь самый умный.

— А сейчас к вам приходят за советами? — спрашиваю я.

— Бывает, — кивает Жора. — Вот вчера приходил один из мясных рядов. «Что мне делать, Жора? Я обидел мать, места себе не нахожу…» — «Во-первых, — говорю, — пойди и немедленно извинись. Нет такой обиды, которую бы мать не простила своему сыну. А во-вторых, перестань себя так уж сильно терзать. Смотри, Бог создавал человека целый рабочий день. Наверно, это и есть время, необходимое для создания человека. А тебя родители создавали максимум минут десять. Естественно, что ты получился немножечко недоделанным…»

— А секреты профессии перенимать ходят? — интересуюсь я.

— Стоял тут один целый день, — отвечает Жора, — смотрел, как я работаю. «Восхищаюсь, — говорит, — вашими умелыми руками. Как у вас все так ловко выходит: четыре удара — и хребет пополам. Еще четыре удара — и второй хребет пополам. У меня так не получается». «А кто вы такой?» — спрашиваю. «Массажист»… — Жора хитро подмигивает.

— А латынь вы что, действительно изучали? — пристаю я.