Одержимый

– Со мной что-то не так, Энни. Я не знаю, то ли причина в акупунктуре, то ли… что-то происходит со мной два последних дня. После взрыва.

– О чем ты говоришь? – В голосе Энни слышался неподдельный интерес.

– Моя голова. Такое ощущение… что она сейчас разорвется.

– Нат, сосредоточься. Ты должен сказать мне, когда все началось. Ты дезориентирован? Тебя мутит?

– Да. Пару дней тому назад. Я думаю, это посттравматический синдром, но уж очень сильный. Или… что?

Энни заговорила после короткой паузы:

– Черт побери! Черт побери! Дай подумать. – Вновь пауза. Ты можешь достать какие-нибудь амфетамины? Риталин, крэк? Микродозы крэка очень подойдут.

Риталин. Препарат, который назначают людям, страдающим дефицитом внимания. Крэк? Я?

– Ты устал, Нат. Если не сможешь достать ничего посильнее, налегай на сахар и кофеин. Они тебя поддержат.

Сахар и кофеин.

Я хотел вернуться назад в машине времени.

– Ты достаточно квалифицирована, чтобы прописывать мне сахар?

Я надеялся, что шутка нас сблизит. Получилось наоборот.

– Мне пора. – Тон изменился, в нем появились командные нотки. – Натаниэль, мне нужно, чтобы ты привез ноутбук этого человека.

Я жадно глотнул воздуха.

– Мы сможем обменять его на нашу свободу.

«Нашу свободу».

– Мне не терпится увидеть тебя, Черепашка. Не забудь ноутбук. Это все.

Связь оборвалась.

Я встал. Кровь, та, что осталась, отхлынула от мозга к конечностям. Я подождал, пока голова перестанет кружиться. Посмотрел на Саманту, она по-прежнему крепко спала, потом поплелся к «эксплореру».

Энни жива! Как такое могло быть? Но я слышал ее голос, и теплоту, и жесткость, с которой мне пришлось столько хлебнуть за проведенный с ней год. Жесткости, похоже, прибавилось. Однако я говорил с Энни, и в загадочном «форде» лежала карта, указывающая путь к тому месту, где она пребывала в данный момент.

Я вставил ключ в замок, и тут меня осенило. Морщась от боли, я присел, заглянул под днище. Поискал что-то необычное, подозрительное. Напоминающее бомбу.

Ничего не заметил.

Ладонями оттолкнулся от асфальта. Поднялся. Птица-феникс. Энни ждала. Как и Эрин. Я открыл дверцу. – Я спешу на помощь.

Забрался на водительское сиденье и тут обратил внимание на асептический запах вычищенной кожи. Уже без колебания протянул руку к бардачку, откинул крышку. Внутри лежал конверт из бумаги кремового цвета. В нем – карта Невады, черно-белая, не считая кроваво-красного круга вокруг Боулдер-Сити. Городок, судя по всему, был таким крошечным, что его название набрали самым маленьким шрифтом. Находился он недалеко от плотины Гувера[39] и озера Мид. На листке напечатали и пару слов. Меня ждали в Боулдер-Сити завтра, через час-другой после полудня. То есть в моем распоряжении оставалось почти двадцать часов. Я вновь посмотрел на листок. «Позвони насчет точного адреса». Подписи не было, ее заменял оттиск черепахи.

На автопилоте я перенес Саманту к автомобилю и уложил на заднее сиденье. Она по-прежнему спала. Я завел двигатель.

Иногда особая ясность мыслей возникала у меня в разгаре ночи. Случалось такое и в душе. А однажды (это был особо депрессивный период, с женщинами-одноночками, через восемнадцать месяцев после исчезновения Энни) произошло во время совокупления с женщиной, которая изготавливала браслеты из разноцветных пластиковых колец, связанных прядями человеческих волос. На этот раз – когда я включил заднюю передачу.

Я думал о голосе Энни, таком знакомом и раздавшемся столь неожиданно, и ее инструкциях: привезти ноутбук, бодрствовать, потребляя сахар и кофеин. Я маневрировал на автостоянке, разворачивая внедорожник. И тут резко нажал на педаль тормоза.

«Эксплорер» остановился. Перед мысленным взором чередой пронеслись вроде бы несвязанные образы: ноутбук Энди, который все хотели заполучить, его головные боли, вероятное пристрастие к апперсам. Крысы в клетках с выбритыми участками шерсти на головах. Кто-то экспериментировал с мозгом крыс, измерял мозговую активность.

«Ешь сахар, – рекомендовала Энни. – Пей кофеин. А еще лучше, принимай апперсы».

Я начал догадываться о том, что могло происходить.

Сунул руку в карман джинсов. Нащупал то, что искал: листок бумаги, который взял из-под клетки в «Стробэрри лабс». Теперь я понимал, что это за написанные столбиком у левого торца буквы и цифры: A1, А2… до А15. Потом от Б1 до Б5. И несколько В.

Как минимум три дюжины. С таким количеством крыс проводились эксперименты. Когда я попал в лабораторию, крыс там было меньше. Вероятно, остальные уже умерли.

К вертикальному ряду имен примыкали четыре колонки: «Еда», «Стим», «НОР» и «ДО». Я не мог точно знать, что все это значит, но версия на этот счет у меня была очень убедительная. Норпинефрин и допамин. Нейротрансмиттеры,[40] определяемые по анализу мочи. Помогали контролировать внимание и импульсивность.

Выбритые участки на голове крыс – места подключения электродов. Похоже, кто-то замерял мозговые волны. К проводам, которые отходили от головы Б4, крепились бирки со словами «стим» и «волна».

Стимуляция? Мозговые волны?