Одержимый (СИ)

Вскрыв конверт, я выяснил что должен прибыть в канцелярию Императора сегодня в семь вечера. Да, у баронов всего пару часов побуду, но можно сослаться на приказ. А баронов навещу. Вообще я особо не описываю саботаж и предательство, а описывал героическую оборону, и если спрашивали, не предательством ли сдали Артур, только согласно кивал, говоря о военной тайне. Удивило что четыре дня продержался, думал вызовут раньше. А так отдав несколько приказов, впрочем, строители и сами знали что делать, я собрался, переодевшись в парадное, моя пролётка уже готова была, верх поднят, чуть накрапывал дождь, вообще тут и снег на улицах, сугробы ещё лежали, так что слякоть, и всё сопутствующее вполне было. Подъездную дорожку мне разбили на участке, но я плитку в начале лета, как просохнет, собирался положить, так что не жалко. Дом мне очень понравился, и я его активно обживал. Вещь отличная, не зря выиграл. Вот так сначала посетил баронов, хороший вечер для своих, а было всего полторы сотни человек, поверьте, это немного, у некоторых и до четырёхсот доходило. Общались, байки травил, анекдоты, пару раз на гитаре сыграл, вообще моё исполнение и песни уже привлекали к себе внимание своей оригинальностью и необычностью. В Артуре тоже не сразу распробовали, а потом множество почитателей этих песен появилось, сами пели их. Ну и вот, покинув дом, там вечер продолжался, моя пролётка ожидала, кучер знал куда вести, его Василием звали, и вот доставил. На территорию не пустили, казаки были, проверили приказ, он на руках был, и один сопроводил по не совсем ровной брусчатке, пару раз каблуком зацепил, до нужных дверей. Это не парадный вход, он с другой стороны, тут боковой, там меня принял гвардейских офицер и уже в канцелярию привёл. Да, на входе мне сапоги помыли, протёрли, чтобы грязь по полу не разносил. Хороший сервис, дома бы завёл, но дома я в домашних тапочках хожу.

Секретарь принял приказ, и велел ожидать, тут в приёмной несколько генералов было, и другие посетители в гражданской одежде. Никого не знаю. Места свободные были, но сидеть не хотелось, подошёл к окну и прислонившись плечом к стене, стал смотреть в парк. Красивые виды, дрожки, дальше вроде фонтан, кажется там кто-то гулял, но темнело, уже не видно было. Я настроился на долгое ожидание, но уже через двадцать минут, меня толкнули в плечо, и пригласили проходить. Незаметно касаясь ушей, вытаскивая наушники, музыку слушал, я проследовал за секретарём к двери, и тот запустил меня внутрь. Вот так отработал три уставных шага, без чинов приказа не было, и доложился о прибытии.

— Это правда? Вы прилетели на воздушном шаре? — спросил полный адмирал российского флота, что находился в кабинете.

Красное лицо, давление видимо, тот утирал платком, густая борода до середины груди. А вот Николая я не сразу заметил, тот у окна стоял, тоже в парк смотрел

— А вы кто?

— Смирно! — вдруг рявкнул адмирал. — Позор, морского министра не узнать.

Вытянувшись, я молча слушал того, а вот Николай с интересом слушал, и спросил:

— Юноша, вы действительно не узнали министра?

— Нет. Этих адмиралов в России, что блох на собаке, откуда мне их знать? Те что в Артуре или Владивостоке, видел. Это обычные военные чиновники с орлами на погонах. Ничего из себя не представляют в военном смысле. Больше адмиралов там нет, они же не дураки на войну ехать, там и убить могут. Единственного русского адмирала, который по праву носил орлы, убили японцы. Я про адмирала Макарова.

Адмирал готов был взорваться, но Николай погасил его недовольство одним взглядом. Умеет. Я думал тот хуже, а он чего-то стоит. После этого Николай начал опрос. Его интересовало всё, как я унтером стал, прапорщиком, про пари тот в курсе, описал как дело было с захватами эскадренных миноносцев, потом как потопил броненосный крейсер, за ним второй и гонял транспорты у Чемульпо. Это вся моя боевая работа как военного моряка, куда я попал совершенно случайно, это понимали все в кабинете, дальше служба в контрразведке. Много что рассказал, про предательство, вполне сознательный саботаж и заговорщиков. При этом из сумки, её на входе проверяли, пустая была, доставал тетради, пронумерованные, там было всё. Описал сдачу осады, про план Рожественского сдать свою эскадру, выполняя приказ покровителей из столицы, которым нужен проигрыш в войне, полный позора. Да всё, это работа моего отдела, не всё те знали, но видно немалую работу множество людей, отчёты, опросные листы. Это не рассказ от балды, это всё подтверждено бумагами и фактами. Работа целого отдела. Когда закончил, адмирал вообще посинел лицом, да и Николай был на нервах.

— Эту войну вообще можно было выиграть? — тихо спросил он.

Решив, что вопрос был адресован мне, я ответил на него: