Одержимый. Рыцарь Империи

«Тебе – за пущенную в народ легенду о драконьих сокровищах!» – хмуро ответил я. И, не обращая никакого внимания на вопли беса, возмущенного несправедливым, по его мнению, обвинением, обратился к стоящим рядом людям:

– Ну что, придется нам еще немного потрудиться?

– Так это мы со всей нашей радостью! – моментально откликнулся, жадно облизнув губы, Пит. Чуть помявшись, он прозрачно намекнул: – Особливо если нам накинут за ту работу еще чуток деньжат…

– Я вас с оплатой когда-нибудь обижал? – с укором взглянул я на него.

– Нет, не было такого, – решительно помотал головой племяш Пита, тот еще детина старше меня лет на шесть-семь, двинув локтем в бок призадумавшегося дядьку.

Тот, спохватившись, решительно закивал, поддерживая своего родственничка.

– Делать-то что будем? – вмешался немногословный Гнат.

– Понятно что, – пожал плечами, – выбрасывать из телег все бесполезное барахло.

– Ну, для этого столько народу не надо, – флегматично заметил наш проводник, покосившись на группу стоящих наособицу наемников – тех, что я дернул утром на расчистку дороги и сопровождение каравана. – Хватит и двух-трех человек.

– В общем-то ты прав… – сдвинув на лоб шляпу и почесав в затылке, вынужден был согласиться я. Поглядел еще на телеги… и решительно скомандовал: – Так, со мной остаются только те, кто нанят лично мной, а остальные идут за новыми распоряжениями к леди Кейтлин.

Разочарованно загомонив, наемники двинули прочь, а я, оглядев оставшихся людей, задумчиво произнес:

– Пятерых, пожалуй, тоже много будет.

– Угу, – поддержал меня Гнат.

– Ладно, – махнул я рукой, – тогда так. Разгрузкой и сортировкой всего привезенного барахла со мной будут заниматься Пит с Гнатом. А оста… – И, прервавшись на полуслове, опять зачесал в затылке, соображая, чем же эдаким озадачить оставшихся.

– Так а я тогда, может, за возом пока пригляжу? – быстро отыскал себе дело племянник Пита, едва понял, что ему, похоже, не светит остаться на разборе трофеев. И тут же, видя нарисовавшееся у меня на лице сомнение в обоснованности выставления отдельной охраны у повозки с сокровищами, Кристоф торопливо добавил, кивая на стоящих у шатра телохранительниц Кейтлин: – Чтобы эти не поперли все добро…

– Да не возьмут они ничего, – заметил я, мельком глянув на оживленно дискутирующих о чем-то вблизи воза Ильму с Тарией и сочтя проблему расхищения ими сокровищ явно надуманной. – Иначе ведь леди их сама за воровство без рук оставит… – Выкинув всю эту дурь из головы, решительно махнул рукой: – Ладно, ты тоже остаешься. А остальные… Остальные пусть пока передохнут. Потом и им работа найдется.

Оставшись вчетвером, мы подступились к первой телеге. В восемь рук буквально моментально справились с парусиновым пологом, отвязав его и стянув наземь. А затем началась разгрузка и сортировка всего того, что я набросал в повозку…

Для облегчения этого процесса я забрался на телегу, а Питу, Гнату и Кристофу велел встать с трех сторон. И начал планомерно разбирать гору всевозможных вещей, разделяя их сразу на категории: полезное, малоценное, а также ненужное вкупе с негодным. Ну и бросая добытые предметы в зависимости от принадлежности к одной из этих групп то одному своему помощнику, то другому, то третьему.

И дело пошло… Я и опомниться не успел, как телега опустела и мне пришлось перебираться на следующую. А там и на другую… Лишь на четвертой телеге мы ненадолго прервались, попили воды да продолжили. Даже на обед не отвлекались.

Так что вскоре на земле у ног моих помощников выросли три разномастных кучи. Самая большая была возле Кристофа, которому летело всякое негодное тряпье: одежда, ковры, куски тканей, да еще перепало немало окаменевшей провизии, личных вещей мародеров, овса два мешка, ну и бочонок скисшего вина. Под ногами же у Пита скопилось лишь немного, возможно, полезных вещей: походная кузница, веревки, ремни, освобожденные от всего заплечные мешки мародеров да туесок с загустевшим оружейным маслом – оно, по словам погонщика, сгодится для смазки ступиц колес наших телег. Ну а Гнату пришлось тяжелей всех – ему пришлось укладывать в кучу почти все снятое мной с мертвецов железо, а также разнообразные бронзовые подсвечники, статуэтки, блюда и прочую малоценную чушь.

Но была и еще одна кучка, совсем крохотная на фоне остальных. В нее проявивший рачительность Гнат отложил добротные части стальных доспехов да совсем не пострадавшее от драконьего пламени и времени оружие – в основном остававшиеся в промасленных ножнах мечи, а также два ящика стрелок и болтов. А Пит с Кристофом добавили тонкую золотую пластинку, извлеченную из-под заплатки на одном из походных мешков; свернутый трубкой большой серебряный поднос, на который прежде каким-то хитрецом был намотан рулон тяжелого бархата; и кожаный кошель с разномастной монетой, что был обнаружен среди прочих вещей.

– Ну это и будет вам за труды, – кивнул я на это добро и на всякий случай осведомился: – Сами-то поделите?