Одержимый Райли

— Сегодня день рождения королевы (прим.: это выбранный день в некоторых государствах Содружества Наций, когда в этих странах официально отмечается день рождения монарха, этот день необязательно соответствует дате фактического дня рождения), — ответил он, пожав плечами. — Я бы предпочел не относиться к тебе так, словно ты принадлежишь мне, когда мы будем проводить день вместе как знакомые.

— Спасибо, — мягко сказала я.

— Не стоит благодарности. А пока садись, пожалуйста, и ешь, — сказал он, укладывая два яйца и небольшую кучку бекона на красивую тарелку, стоящую на острове.

Кивнув, я вернулась к своему стулу и подождала, пока он откроет ящик со столовыми приборами. Протянув мне вилку, он сел напротив меня, подперев рукой подбородок и улыбаясь. Мне не потребовалось много времени, чтобы съесть свой завтрак, на что он ответил, поджарив еще пару яиц с оставшимися полосками бекона и предложив их мне.

Когда я, наконец, наелась, я еще раз поблагодарила его, и он убрал тарелку. Я ждала, пока он закончит свое рутинное ополаскивание тарелки и вилки, открытие посудомоечной машины и, наконец, ее включение.

— Прежде чем предложить десерт я дам твоей еде немного улечься, — сказал он с улыбкой, снова садясь напротив меня.

— Можно вопрос? — робко спросила я.

Он на мгновение приподнял бровь, но откашлялся.

 — Да.

Я сидела, пребывая в шоке. Не знала, чего я ожидала, но ответа «да» определенно не было в списке. Теперь мне нужно было придумать вопрос, который бы не оскорбил и не расстроил его. Что вы спросите у сексуального хищника, который любит похищать женщин и ломать их, пока не устанет от них?

— У тебя есть хобби? — весело спросила я.

«Ну, знаешь, помимо похищения женщин и превращения их в гребаные вещи», — закончила я про себя.

— Это действительно то, что ты хотела спросить у меня, когда я дал тебе такую возможность? Какое у меня хобби? — спросил он со смехом.

— Да, — ответила я, пытаясь казаться заинтересованной.

Сузив глаза, он смотрел на меня. Я наблюдала, как он сжал губы, продолжая улыбаться, а затем, наконец, ответил:

— Я лучше покажу тебе. Но после десерта, хорошо?

Я кивнула. Что, черт возьми, за десерт и когда он уже будет? Я устала находиться здесь, и моя еда уже осела.

— А что на десерт? — с любопытством спросила я.

Джекс усмехнулся, встав с табурета, и подошел ко мне.

— Еда уже усвоена?

Я кивнула и повернулась на стуле к нему лицом. Джекс смотрел на меня с улыбкой, а затем, наклонившись, поднял меня с табурета и посадил на остров.

— На десерт будешь ты, Райли. Я позволю тебе прикоснуться ко мне, но не переходи свои границы, — предупредил он, а затем снова поцеловал меня так, как накануне.

Я потеряла себя в его объятиях, отвечая на поцелуй так же жадно, как он давал его мне. Однако я задавалась вопросом, что он посчитал бы выходящим за мои границы? Было очевидно, к чему это приведет прямо сейчас, что я собиралась коснуться его, но что будет, если я сделаю то, что ему не понравится? Остановится ли он как вчера вечером?

Обняв меня за талию, он занялся моей шеей, облизывая и покусывая ее, отчего мое сердце начало беспорядочно биться. Боже, ощущения, которые пробегали по моему телу, когда он прокладывал дорожку из поцелуев вниз, стягивая мой корсет, были ошеломляющими. Еще один рывок, и моя грудь обнажилась. Джекс опустил рот еще ниже и взял мой левый сосок в рот, облизывая его и нежно посасывая.

Я начала проверять свои границы с Джексом. Мои руки безотчетно пробежались по его волосам и сжали их в кулаках. На мгновение он остановился, но когда я сильно дернула его за волосы, переместился с моего левого соска на правый. Я так сильно закусила губу, не желая издавать никаких звуков, которые заставили бы его прекратить то, что он делал, что могла поклясться, что на ней появилась кровь. Несмотря на то, что я ненавидела его за то, что он сделал со мной и за то, что он был моим похитителем, я нуждалась в этом.

Почувствовав его руки на своих бедрах, я услышала звук рвущейся ткани, когда он срывал с меня трусики. Крепко схватив, он потянул меня к краю острова, спустил штаны и боксеры и, сделав глубокий вдох, глубоко в меня вошел.

Первоначальный толчок был болезненным, но это была чувственная боль, и я хотела, чтобы он сделал это снова. И он сделал, снова и снова — толкался в меня, заставляя обнимать его за плечи, крепко сжимая их. Я хотела кричать, хотела стонать ему на ухо, но он не дал мне на это разрешения. Джекстон немного подался назад, и я испугалась, что он остановится, но мужчина этого не сделал. Он запечатал мой рот глубоким поцелуем, застонав в него.

— Райли, — выдохнул он и еще два раза глубоко вошел в меня.