Одержимый любовью

Слегка пошатываясь, он прошел через холл в свой кабинет. Там упал в ближайшее кресло и, поставив локти на колени и подперев голову руками, несколько долгих мучительных минут смотрел в пол.

– Что вы собираетесь делать, командир? – подал наконец голос Банди.

Джонас знал, что тот ждет ответа, но для принятия решений было уже слишком поздно.

– Вам что-нибудь нужно, сэр?

Джонас поднял голову, но перед глазами стоял сейчас не Банди. Это был Хардли. И он смеялся. Он поздравлял себя. Он пил за свой успех. Ему потребовалось три долгих года, чтобы отомстить, но он отомстил за все с лихвой.

И не потеря денег волновала Джонаса. Селия. Вот о ком он думал и переживал больше всего. Этот подлец использовал свою сестру, чтобы уничтожить Джонаса. Только он не понял, что деньги – не самое важное в жизни. Это невозможно, когда есть нечто гораздо более ценное. Когда у него есть любовь Селии.

Джонас думал о том огромном количестве денег, которые уже потратил на ремонт и улучшение Хейвуд-Эбби. Он думал о тех долгах, которые заплатил за него Хардли. Все эти деньги Джонас теперь должен. Деньги, которые он никогда не сможет вернуть.

Перед глазами промелькнула картинка, как Хардли поднимает тост за кончину Джонаса. О, как Хардли должен быть доволен собой. А скоро он будет веселиться еще больше, когда потребует, чтобы Джонас рассчитался с долгами, а тот не сможет.

А как счастлив он будет, когда поймет, что это не без денег Джонас не сможет жить. Он не сможет жить без Селии.

Джонас выпрямился и мучительно вздохнул. Если бы только он понял, что задумал Хардли, чуточку раньше, пока еще не было слишком поздно. Он должен был подозревать, что существуют какие-то условия оплаты долгов его отца и ремонта имения. Он должен был догадаться, что Хардли не собирается дать ему возможности улучшить жизнь арендаторов, которые так долго обходились без этого и уже смирились. Он должен был знать, что Хардли не сделает ничего полезного для Джонаса. Он слишком сильно ненавидит его.

Джонас раздраженно провел рукой по волосам и замер. Слишком поздно. Он уже потерял все, что было для него так важно: имение, землю и Селию. Но это не значит, что все, кто от него зависит, тоже должны все потерять. Арендаторы Хейвуд-Эбби так долго жили в плохих условиях, что заслужили чего-то хорошего. Пусть это станет для них вознаграждением за преданность и верность.

– Мне нужен список всего, что потребуется, чтобы отремонтировать дома и привести в порядок надворные постройки каждого арендатора, сержант, – вставая, обратился к дворецкому Джонас.

– Да, сэр, но…

– Я хочу, чтобы жена каждого арендатора выбрала что-нибудь, чего ей хочется. Мне все равно, что это будет: новая кровать, новый стол или ткань на шесть новых платьев.

– Сэр…

– И этот список мне нужен до наступления темноты.

– Разве вы не считаете, что должны отправиться…

Джонас резко махнул рукой, не дав Банди закончить мысль, и стал беспокойно расхаживать по комнате.

– С утра первым делом отправь людей в Лондон добыть все необходимое для завершения ремонта Хейвуд-Эбби, и привези их назад. Попроси их убедиться, что все счета отправлены герцогу Хардли.

– Вы уверены, командир?

– Да! Давай действуй прямо сейчас. У нас мало времени.

– Но леди Сесилия… Она наверняка едет в Лондон. Разве вы не считаете, что должны…

У Джонаса подогнулись колени. Больше всего ему хотелось помчаться за Селией, но это не обернется ничем хорошим. Пока. Она была слишком сердита на него, слишком обижена. Он должен дать ей время, прежде чем ехать следом.

– Я хочу, чтобы ты послал одного из местных парней в деревню, чтобы он нанял столько работников, сколько сможет. И не только мужчин. Женщин тоже. Они могут выполнять более легкую работу.

Джонас принял решительный вид, как делал всегда, когда отдавал приказы на войне. Это удавалось ему с таким блеском, что в его серьезности не возникало даже сомнений. Кроме того, это помогало скрывать страх.

– Давай, Банди, вперед! Мы должны успеть сделать все, что нужно, пока еще не слишком поздно.

Джонас почти бегом бросился к двери. Хардли, может, и уничтожил его, но он не сдастся без боя. Он бы не уцелел на войне, если бы не обучился некоторым навыкам выживания.

О себе он подумает позже, когда позаботится обо всех, кто от него зависит. А потом позволит себе думать о том, как сильно он любит Селию, и о том, что жить без нее невыносимо.

И он сделает все возможное, чтобы вернуть ее.

Глава 20

Джонас сидел за массивным столом красного дерева в своем кабинете, закинув ноги на его край. В одной руке у него была почти пустая бутылка бренди, в другой – более чем наполовину наполненный стакан. Шел уже третий день с тех пор, как он вернулся в Лондон.

И уже в третий раз он ездил повидать Селию. Это была его третья попытка убедить ее, что все сказанное им не имеет никакого отношения к правде.

И в третий раз его прогоняли от дверей.

Джонас поднял стакан, но не донес до рта. От мысли о том, что ему надо сделать еще один глоток этой обжигающей жидкости, у него все в желудке перевернулось.

Черт, даже напиться у него не получается.