Одержимый любовью

Он шагнул мимо Хардли к столику у стены и щедро наполнил бренди два стакана. Один стакан поставил на каминную полку рядом с крепко сжатым кулаком Хардли, а второй взял сам. Не отвечая на обвинения Хардли, Джонас сел в одно из кожаных кресел с подголовниками, стоявших перед гигантским столом отца, и поднес стакан к губам. Едва он успел сделать глоток, как раздался стук в дверь. На пороге появился Банди.

– Что вы нашли? – задал вопрос Джонас.

– Там видно, где мерзавец держал свою лошадь. Трава съедена под корень, как будто кто-то долго ждал вашего приезда.

– Так значит, это должен быть кто-то, кто знал, что мы едем?

– Да, командир. Я бы так предположил.

– Но мы сами запланировали поездку только два дня назад. Вряд ли этого времени достаточно, чтобы о ней узнали многие. И вчера вечером я ни с кем не виделся, чтобы рассказывать об этом. А ты, Хардли?

– Ну разумеется, нет! В чем ты меня обвиняешь?

– Я ни в чем тебя не обвиняю. Просто пытаюсь докопаться, кто мог слышать о поездке?

– На этот вопрос очень легко ответить, – заявил Хардли. – Сплетни передаются от одного дома к другому через слуг. Многие могли знать, что мы сегодня едем, и здесь, и в Лондоне. Важнее другое. Что за врагов ты себе нажил, которые готовы на все, чтобы увидеть тебя мертвым, и намерены забрать жизнь любого, кто с тобой знается?

– Я понятия не имею! – вскипел Джонас. – Мне не на кого подумать, кроме тебя!

– Ах ты, стервец поганый! – бросился к нему стоявший у камина Хардли.

Джонас вскочил на ноги. Он подготовился к драке, которой с нетерпением ждал более трех лет.

Он ждал любого повода, чтобы превратить Хардли в кровавое месиво. Он просто жаждал избавиться от многие годы сдерживаемого гнева и разочарования, которые ему пришлось пережить из-за того ада, в который поверг его Хардли. Наконец-то сбудется его желание!

Джонас, сжав кулаки, бросился к Хардли, готовый расквасить ему нос. Он получит удовольствие, воткнув костяшки пальцев в мягкую плоть герцога, услышав, как захрустят кости и хрящи лица Хардли. Он замахнулся кулаком и…

– Прекратите немедленно! Оба!

Хардли остановился, так и не приблизившись к Хейвуду на такое расстояние, с которого можно было нанести настоящий удар.

С разочарованным вздохом Джонас опустил кулаки.

– Как вы оба смеете вести себя так, словно в сумасшедшем доме! Как вы смеете решать что-то с применением силы! Как вы смеете…

Селия не успела закончить предложение, пошатнулась и едва не упала.

Джонас с Хардли бросились к ней, но Джонас подоспел первым. Он подхватил Селию на руки, отнес и положил на диван.

– Что ты делаешь? – Джонас заботливо прикрыл Селию пледом, лежавшим на спинке дивана.

– Как я могла не вмешаться, когда вы были готовы убить друг друга?

– Какая же вы подруга, если позволили ей встать? – обрушился на Аманду Хардли.

– А вот вы попытайтесь ее остановить, когда она уже что-то задумала! Она такая же упрямая, своевольная и непреклонная, как вы, ваша светлость!

Хардли смотрел на Аманду так, как будто у нее выросли три головы. Было понятно, что только она единственная и нанесла ошеломляющий удар.

На лице у Хардли было написано такое недоверие, что Джонасу захотелось засмеяться. Он взглянул на Селию и увидел, как она прикрывает рукой рот. Не было никаких сомнений, что она тоже едва сдерживала смех.

К сожалению, только им двоим ситуация казалась смешной.

– Сядь, Хардли, – приказал Джонас. – Банди, принеси дамам чай и что-нибудь перекусить.

Подождав, пока все усядутся, Джонас взял стакан Хардли и свой и наполнил их бренди. Он передал стакан Хардли и сел на свободный стул рядом с Селией. В обычных обстоятельствах вчетвером они составили бы задушевную компанию.

Принимая во внимание гнев и враждебность, все еще исходившие от Хардли, Джонас подумал, что такая близость может быть опасной. Особенно для Хардли и леди Аманды Редберн.

Вскоре слуги принесли поднос с чаем и множество всякого печенья и пирожных. Леди Аманда разлила чай, и в относительной тишине все приступили к еде.

– Мне неприятно признавать это, – Джонас решительным движением поставил чашку на стол, потому что больше не мог выносить напряженную тишину, повисшую в комнате, – но ты сделал правильное замечание, Хардли. Прозвучавший выстрел скорее всего предназначался мне.

– Мы этого не знаем, – заспорила Селия, но Джонас поднял руку, останавливая ее.

– Нет, Селия, мы это знаем. Кто бы ни были эти люди, у них нет никакого повода желать вреда кому-то из вас. А даже если и так, они не стали бы приезжать сюда. Они могли быть уверены только в том, что здесь буду я один.

С Джонасом никто не спорил.

– Так что ты предлагаешь? – поставил свой стакан на стол Хардли. – Мы же не можем сидеть и ждать, что этот кто-то повторит свою попытку.

– Я почти не сомневаюсь, что другой попытки не будет. По крайней мере, здесь.

– Почему ты так считаешь?