Одержимый любовью

– Довольно, Стерлинг! – Селия шагнула вперед и стала между двумя воюющими мужчинами. Джонас шагнул за ней следом и оказался настолько близко, что Селия спиной чувствовала тепло его тела. – Вы немедленно прекратите эту отвратительную перепалку!

Герцог Хардли сердито посмотрел на сестру, но она не отступила. Селия понимала: если отступит, то навсегда потеряет Джонаса.

– Ты устраиваешь скандал, Стерлинг, – добавила Селия, взглянув в сторону террасы, где собралось несколько человек гостей.

Всякий раз, когда граф Хейвуд и герцог Хардли оказывались поблизости друг от друга, взгляды всех присутствующих устремлялись к ним. Никто не хотел пропустить сцену, где между двумя противниками вновь вспыхивает обида. Селия знала, что брату даже поворачиваться не надо, чтобы убедиться в ее правоте.

– Пожалуйста, убери с лица это грозное выражение и говори потише. Не стоит давать лишний раз повода для сплетен, их и так уже достаточно.

Плечи Хардли слегка расслабились, и он на шаг приблизился к ним. По крайней мере, теперь гости не услышат каждое сказанное ими слово.

– Ты хотел сделать мою сестру посмешищем? – прорычал Хардли.

Но Селия вмешалась раньше, чем Джонас успел открыть рот.

– Лорд Хейвуд не делал меня посмешищем, Хардли, – отрезала она и взяла паузу, чтобы ее следующие слова произвели максимальный эффект. – Если только ты не намекаешь, что лорд Хейвуд сделал меня посмешищем просто потому, что пожелал провести время со мной наедине.

Обвинение, прозвучавшее из ее уст, потрясло брата, чему Селия несказанно обрадовалась. Он открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, но тут же его закрыл, как будто не нашел подходящих слов.

– Ты знаешь, что я не это имел в виду, Сесилия, – выдавил Хардли.

– К сожалению, я решила, что ты хотел сказать именно это.

– Тогда я должен извиниться перед тобой.

– Извинения приняты, ваша светлость, – улыбнулась брату Селия. Это действительно было облегчением.

– Наверное, нам следует вернуться на бал, – подал голос Джонас, воспользовавшись ситуацией. Он шагнул вперед и оказался рядом с Селией, но его предложение было адресовано герцогу Хардли. – Только сначала мне хотелось бы получить разрешение нанести вам визит завтра, ваша светлость.

– Это касается моей сестры? – взлетели вверх брови Хардли.

– Да, – Джонас повернулся к Селии, – это касается леди Сесилии.

В лунном свете их глаза встретились, и Селия увидела выражение, которое она только мечтала увидеть в глазах мужчины.

И хотя в распоряжении Селии были только безоблачное небо и садовые фонари леди Райзинг, она увидела все совершенно ясно, как при свете дня. В блеске глаз Джонаса отражалась улыбка… Селия никогда не видела в своей жизни ничего более прекрасного.

– Я жду тебя с визитом утром, – ответил Хардли, повернулся и зашагал к террасе.

– Не волнуйся, – шепнул ей Джонас, когда Хардли уже пробрался сквозь небольшую кучку зевак на террасе. – Все будет хорошо.

И только когда Джонас отцепил от себя ее негнущиеся пальцы, Селия поняла, с какой силой она стиснула его руку.

– Я тоже думаю, что все будет хорошо, однако успокоюсь только после того, как ты поговоришь с братом.

Джонас повернулся к Селии и нежно взял за плечи.

– Ты уверена, что хочешь именно этого?

Селия не смогла сдержать улыбки. На самом деле у нее едва не кружилась голова от осознания того, что она, возможно, выйдет замуж за человека, в которого была влюблена всю свою жизнь.

– Уверена. И я бы продемонстрировала тебе, насколько именно, если бы не зрители, напряженно пытающиеся разглядеть нас в темноте.

– Раз они так пристально смотрят на нас, – рассмеявшись, шепнул ей на ухо Джонас, – стыдно их разочаровывать.

Он наклонился и поцеловал Селию в щеку.

Глава 10

Стерлинг Рандолф, герцог Хардли, наблюдал, как граф Хейвуд сел верхом на лошадь и уехал. Он передал ему полный список всех долгов, которые уже выплатил за него. Сумма была ошеломляющая, но это того стоило. Он ни перед чем не остановится, когда дело касается мести человеку, убившему его Мелисент.

Хардли хотелось провозгласить победу, но праздновать было еще слишком рано. Нельзя быть уверенным ни в чем, пока к Сесилии не вернется разум, пока она не поймет, какой на самом деле мерзавец этот Хейвуд, и пока она не порвет свои отношения с ним.

Только тогда Хейвуду будет слишком поздно пытаться избежать расставленной для него Хардли ловушки.

Хардли вернулся в кабинет и налил себе бренди, который принес из подвала. По крайней мере, он выпьет за успех.

Хейвуд скоро потеряет все, что у него еще осталось.

Хардли предвкушал, что отпразднует свой успех в уединении, но стук в дверь нарушил его планы. Он поднял глаза и увидел, как в кабинет заходит Сесилия.

– Фицхью сказал, что некоторое время назад здесь был Джонас. – Она быстро прошла по толстому турецкому ковру и остановилась в нескольких футах от Хардли. В ней что-то изменилось. Она сияла, и этого сияния Хардли никогда не замечал в ней прежде.

– Да, он был здесь.