Читаем Одержимый ею (СИ) полностью

Иду за ним следом, а сзади и по бокам — его охранники. Среди них узнаю и того лысого, что держал меня в ресторане. Он тоже узнаёт и ехидно лыбится.

Когда мы входим в холл, напоминающий фойе фешенебельного отеля, я вижу, как к Лютому подплывает дама лет тридцати. Она была бы красоткой, если бы не жуткий шрам, который пересекает её лицо наискосок. Фигура у неё скорее под стать юноше, чем женщине — широкие плечи, узкие бёдра. Зато ноги — от ушей. А яркое красное платье с длинным разрезом не оставляет простора фантазии.

Они с Лютым набрасываются друг на друга, как голодные звери и…нет, я не могу назвать это – поцелуем. Сосутся, лижутся, трахают друг друга в рот. Лютый при этом ещё и её ягодицы жамкает.

Фу, отвратительно.

Отвожу взгляд, потому что чувствую острый приступ тошноты. Меня сейчас вырвет прямо на дорогой паркет.

Наконец Лютый отлипает от женщины, берёт её за руку — только сейчас я замечаю, что у неё на руке нет безымянного пальца — и подводит ко мне.

— Аннушка, — воркует он, — вверяю тебе эту куколку. К семи вечера она должна выглядеть так, чтобы даже у импотента на неё вставал.

— Не волнуйся, шеф, — отзывается Аннушка, и голос у неё оказывается низкий, почти мужской, — сделаем в лучшем виде.

— И ещё, драгоценная моя, осмотри её, пожалуйста. Эта фиалочка должна быть невинна, как дева Мария в момент непорочного зачатия. Но Пахом, сука, скорее всего уже пробу снял. Поэтому тебе предстоит сделать одну милую операцию.

— Всё будет, шеф. Мой медицинский кабинет — твоими стараниями — лучший в городе.

— Рассчитываю на тебя, — Лютый звонко шлёпает по заднице, девица неприятно взвизгивает.

Лютый поворачивается к своим парням:

— Идёмте, ребята, подождём, развлечёмся. Сегодня новых девочек привезли…Так же, Анна?

Та кивает.

Амбалы Лютого скалятся:

— Ага, новых, но со старыми дырками.

И, обмениваясь сальными шуточками, уходят наверх, вслед за своим боссом.

Мы с Анной остаёмся один на один, и она пристально рассматривает меня.

Анна выше меня, шире в плечах и почти плоская. Но лицо, не считая шрама, исключительно красиво. Классической иконописной красотой.

— Идём, — наконец, говорит она.

Мотаю головой:

— Нет. Пожалуйста. Отпустите меня.

— Ты дура? — интересуется Анна, вскинув брови. — Я не собираюсь предавать Лютого. Мне моя жизнь дорога и шкура, хоть и изрядно потрёпанная.

— Но я не хочу на торги! — жалобно пищу, обхватывая себя руками.

— Раньше надо было думать! — злится Анна. — До того, как ты оказалась здесь! А теперь не строй из себя недотрогу! Я с тобой церемониться не буду. Со мной никто не церемонился.

И в подтверждение своих слов грубо хватает меня за плечо и тащит по коридору, а потом буквально закидывает в одну из дверей, закрывая её за нами.

Я оказываюсь среди медицинского кабинета. Здесь ничего страшного, всё вполне цивильно, чисто, стерильно, как в респектабельной клинике.

— Раздевайся и на кресло! — командует Анна, и достаёт из ящика перчатки и гинекологический набор.

Кресло я замечаю только теперь, и меня окатывает жаркой волной. Это так стыдно и унизительно.

— Что стала? — рявкает Анна. — Бегом! У нас мало времени!

— Но вы не можете?! — жалобно сопротивляюсь я. — Вы не врач!

— Я акушер-гинеколог со стажем, — злится она. — Думаешь, я всю жизнь борделем управляла? — и, видя мой испуг, должно быть, вспоминает медицинскую этику и сбавляет тон: — Не дрейфь, я аккуратно посмотрю. Никто ещё не жаловался.

Мне остаётся только подчиниться и пройти через унизительную процедуру. Я радуюсь тому, что по-прежнему удаётся сдерживать слёзы. Они были бы совсем ни кстати.

Закончив осмотр, Анна кидает мне пушистый халат и говорит:

— Одень пока его, сейчас на процедуры пойдёшь. То-то шеф будет рад, что ты ещё целка, и зашивать не надо.

Господи, какие же омерзительные разговоры.

Дальше Анна передаёт меня в руки других — стилистов, маникюрщиков, косметологов. И я увещеваю себя, что просто посещаю салон красоты. Так легче продержаться.

Наконец, мне приносят наряд на сегодняшний вечер — струящееся платье из нежно-сиреневого шелка и шифона. Длинное в пол, с широкой разлетающейся юбкой. Рукава приспущены, оставляя обнажёнными плечи. По лифу — вышивка бисером и объёмная аппликация в виде цветов и веток.  Умеренное декольте и никаких разрезов. К нему — светлые босоножки на невыском каблуке, кулон-капля из аметиста на тонкой серебряной цепочке и изящный венок из лаванды. Когда меня облачают в это великолепие, я становлюсь похожа на лесную фею.

Результат в зеркале очень нравится и в тоже время — очень печалит меня. Будь это для любимого — я была бы счастлива. Но ведь меня готовят на продажу. И сейчас — просто красиво упаковали товар.

Когда всё законченно, врывается Лютый, злой, как чёрт, а за ним — несколько амбалов.

— Везите её в «Клетку»! — вопит Лютый. — Этот поддонок Пахом всё переиграл! Хочет бой — будет ему бой!

Я не успеваю ничего расспросить, узнать, что происходит, как меня подхватывают, словно фарфоровую куклу, и почти на весу тянут вновь к машине.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену