Одержимый

Та белозубо улыбнулась, сверкнула белками глаз и, перехватив левой рукой за колечко в остроконечной крышке небольшой ларец, искусно выполненный из черненого серебра и пластинок черного камня, правой стянула с головы капюшон плаща. Давая нам полюбоваться безупречными чертами ее лица, над которым, вне всяких сомнений, поработал маг – мастер изменений, так как у чистокровных мальвиек оно имеет несколько иную форму; прямыми, глянцево поблескивающими волосами цвета воронова крыла, подобранными с боков и подбритыми у висков, поднятыми вверх и роскошной гривой пущенных назад; да высокой тонкой шеей, на которой имелось аж семь колец-ожерелий из лунного серебра. А затем она расстегнула свободной рукой небольшую фибулу в форме бабочки, стягивающую у самого ворота плащ. И сбросила его с себя… Оставшись в одних лишь невесомых, газовых, просвечивающих насквозь шароварах и блузе. И это – при полном отсутствии какого-либо нижнего белья!

Мэджери, по моему примеру продолжающая безмятежно ужинать, при виде такого поперхнулась вином, а я до такой степени обалдел, что застыл с разинутым ртом. И кусочек мяса, поднимаемый ножом и вилкой, дабы переложить на свою тарелку, обратно на блюдо уронил.

– Хм… – задумчиво протянула Кейтлин, с интересом разглядывая обнажившуюся, да нет – хуже, чем просто обнажившуюся! – девушку. И, приподняв левую бровь, любезно поинтересовалась у нее: – И что все это значит?

– Подарок, – лаконично просветила ее белозубо улыбнувшаяся мальвийка и, перехватив ларец обеими руками, двинулась вперед. Ступая при этом медленно-медленно… И ровнехонько – словно по невидимой линии, да завораживающе плавно двигая бедрами. Не иначе чтоб присутствующие могли хорошенько разглядеть и в полной мере оценить все прелести ее высокой, прекрасно сложенной, эбонитово-черной фигурки. Глядя на которую я вдруг моментально вспомнил, как же давно у меня не было девушки, и, не сдержавшись, облизнулся.

– Стой! – предупреждающе вскинула правую ладонь ди Мэнс, не дав незваной гостье одолеть и половины расстояния до стола. И та остановилась моментально. На колени тут же опустилась. И, склонившись перед Кейтлин, протянула ей ларец на вытянутых руках. Да так и замерла.

– Ильма… – промедлив чуть, проговорила моя невеста, делая неопределенный жест рукой. Который ее телохранительница, впрочем, поняла. И, наклонившись, осторожно крышку подарка-ларца приподняла…

Увиденное заставило ахнуть всех без исключения. Немалый ларец был доверху полон крупных, ограненных черных алмазов!

– Обалдеть… – выдохнул я, непроизвольным движением руки заслоняя глаза от ослепительного сияния очутившихся на свету драгоценных камней.

– А что за бумага там лежит? – спросила первой опомнившаяся Кейтлин.

Ильма при звуке голоса своей госпожи резко моргнула. И решительно помотала головой, отгоняя возникшее перед ее очами наваждение. После чего взяла из раскрытого ларца пресловутую бумажку – сложенный вдвое небольшой лист. И хозяйке его отнесла – подала.

– Вот, значит, как?.. – хмыкнула Кейтлин, пробежав глазами короткое послание.

– Что там? – заинтересованно вопросил я, с немалым трудом отрывая взгляд от ларца с бриллиантами, а вернее – от прелестей обнаженной девушки и поворачивая голову в сторону Кейтлин.

– Сам посмотри, – еще раз хмыкнув, предложила та. Листок мне подала да на нашу гостью тут же взгляд перевела. Как-то совершенно по-новому взглянув на нее. Откровенно оценивающе, что ли…

Так и не поняв, как трактовать обращенный на нагую красотку-мальвийку непонятный взгляд демоницы, я сердито мотнул головой и обратил свой взор на листок. И быстро прочел начертанные на нем строки:

«Высочайшая, приносим свои нижайшие извинения за произошедшую по вине наших нерадивых слуг ошибку. Снизойди и прими в качестве наших искренних извинений ларец алмазов черных и нежную, покорную рабыню для утех».

ТК

Я ахнул просто! И минуты три сказать ничего не мог – сидел и разевал рот, как выброшенная на берег рыба. А мой взгляд все метался меж напустившей на себя самый невозмутимый вид Кейтлин и практически нагой девушкой-рабыней, продолжающей, покорно склонившись, держать ларец с алмазами на вытянутых руках.

– Но кто этот ТК?.. – потерев лоб, растерянно пробормотал я, когда дар речи вернулся ко мне. Ведь сие единственное, что пока ускользало от моего понимания.

– Темный Ковен, я полагаю, – снисходительно молвила моя ненаглядная, покосившись на меня. И опять вернулась к разглядыванию преподнесенными ей темными подарка.