Одержимый

В январе 1968 года трагически погибли три английских рыболовных траулера: «Капитан Перидот», «Росс Кливленд» — у берегов Исландии, и «Сент Романус» — у берегов Норвегии. Последняя радиограмма с гибнущего траулера: «Мы гибнем судно опрокидывается передайте нашу любовь жёнам и семьям». О событиях трагической ночи рассказал 26-летний помощник капитана «Росс Кливленда» — второй в истории мореплавания моряк (первым был Анатолий Охрименко с «Бокситогорска», о нем ниже), спасшийся при опрокидывании судна от обледенения. Вот его рассказ: «Шторм, бушевавший вторые сутки, к утру перешёл в пургу. Так как после этого обледенение резко усилилось, капитан распорядился начать околку. Одновременно мы взяли курс на ближайший фиорд. Когда в 18:30 я поднялся на мостик, ветер достиг силы 10 баллов, а снегопад был таким, что из ходовой рубки не было видно, что творится на баке. Судно, с трудом выгребая на среднем ходу против ветра, медленно продвигалось вглубь фиорда. Однако обледенение все усиливалось. Люди, обессиленные непрерывной околкой льда, уже не могли справиться с нарастающим льдом. Лобовая стенка рубки и некоторые участки поручней были покрыты слоем льда толщиной четыре дюйма. В 18:50 сильным порывом ветра судно накренило на левый борт. Рулевой тщетно пытался переложить руль вправо. На его отчаянный крик к штурвалу бросился ещё один человек, но было поздно: траулер лёг на левый борт и больше не выпрямился. Тотчас через палубу перекатилась первая волна. Я рванул ручку машинного телеграфа на „полный вперёд“, но это ничего не дало. Ещё две огромных волны захлестнули судно… Когда, открыв дверь рубки, я попытался пробраться к шлюпке, меня накрыло здоровенной волной и смыло за борт. Соображать снова я начал только тогда, когда почувствовал, что кто-то вытаскивает меня из воды. Волосы и брови настолько обледенели, что через это ледяное забрало я едва различил лица своих спасателей. Это был боцман, одетый в вязаную фуфайку, тёплые брюки и сапоги, и юнга в одном бельё, он, видимо, только соскочил с койки. Траулер лежал на борту так, что верхушки мачт уже касались воды. Людей на нём не было видно, да если бы они и были, из-за громадного крена им не удалось бы воспользоваться ни шлюпками, ни плотом. Плот же, на котором мы находились, размещался возле дымовой трубы, поэтому он не покрылся льдом, и волны без труда сбросили его, на наше счастье, в море. Вскоре нас отнесло от места гибели судна. Постоянно обдаваемые ледяной волной, я и мои товарищи начали замерзать. Первым перестал двигаться юнга, спасти жизнь боцмана также не удалось».

— Минутку, Алексей Архипович, — попросил Корсаков. — В своё время мы этот случай разбирали и пришли к выводу: околку они начали слишком поздно. Согласны?

— Ещё бы! — воскликнул Чернышёв. — Преступно поздно, на вторые сутки!

— Тогда не усматриваю в ваших намерениях логика — давил Корсаков. — Вы сознательно хотите повторить роковую ошибку капитана «Росс Кливленда»?

— Виктор Сергеич, — устало сказал Чернышёв, — неужто я такой индюк, чтоб в десятибалльный шторм сознательно набирать сорок тонн? По прогнозу у нас ожидается… сколько?

— Пять-шесть баллов, — подсказал Ванчурин.

— Тоже далеко не штиль. — Корсаков на мгновение задумался. — Ладно, об этом после, продолжайте.

Чернышёв исподлобья взглянул на Корсакова, хотел что-то сказать, но сдержался и продолжил чтение:

— «Наибольшее число трагедий произошло, однако, в Беринговом, Охотском и Японском морях, когда, осваивая новые районы и переходя от сезонного к круглогодичному промыслу, рыболовные суда разных стран встретились с особо тяжёлыми гидрометеорологическими условиями. Наиболее трагичным и памятным днём для рыбаков Советского Союза и Японии было 19 января 1965 года, когда в Беринговом море от обледенения в течение нескольких часов погибли четыре советских и шесть японских рыболовных траулеров.

Ситуация, сложившаяся в тот день, оказалась исключительно сложной. В ночь на 19 января на район восточной части Берингова моря вышел глубокий циклон, обусловивший усиление северного ветра до 11-12 баллов и сильное понижение температуры воздуха. Видимость упала до нуля — пятидесяти метров, а высота волны достигала семи-десяти метров. Сто пять промысловых, более двадцати производственных судов и три спасателя оказались в тыловой части глубокого циклона. Получив штормовое предупреждение от синоптической группы, руководство экспедиции отдало распоряжение всему флоту пройти на север и укрыться в ледяном массиве. Однако суда, застигнутые штормом на значительном расстоянии от кромки льда, оказались в тяжёлом положении. Их переход к ледяным полям чрезвычайно осложнился из-за встречного штормового ветра и волнения моря, что способствовало интенсивному обледенению. Плавбазы, транспортные и спасательные суда вели непрерывное наблюдение за флотом на аварийных частотах. На перекличках судов 19 января сначала не вышел на связь СРТ «Нахичевань», а затем СРТ «Себеж», «Севск» и «Бокситогорск». Штаб экспедиции объявил радиопоиск, в эфир полетели вызовы на различных частотах.