Одержимый

— В которое ты влил двести граммов водки, — уточнил Чернышёв. — Скажи спасибо старшине, что тебя догнал, иначе пел бы с ангелами массовые песни под арфу или, скорее всего, варился в котле со смолой. Итак, если раньше мы бегали от обледенения, как моторист Витя Шевчук… — Чернышёв сделал паузу, но Шевчук промолчал и под смешки товарищей махнул рукой, — то отныне мы будем его искать. Нам необходимо понять, как быстро в различных условиях нарастает лёд на палубе, надстройках, такелаже и рангоуте — это первое; лучшие способы борьбы с обледенением — это второе, и, третье, каково предельное количество льда, которое может набрать средний рыболовный траулер. Для чего нам это нужно, разъяснять не приходится, ибо вы своими глазами видели, как «Бокситогорск» плавал вверх килем и потом пошёл ко дну, видели, как Птаха и Воротилин подбирали в море спасательные круги с надписью «Себеж» — все, что оставили на добрую память наши товарищи с этого траулера. Обледенение потому коварнейший враг, что мы лишь на тройку с минусом знаем, как с ним бороться. Для того и вышли в мере: понять! И поймём, не такие уж мы бараны.

Теперь о заработке. Кое-кто выражал по этому поводу беспокойство, поэтому официально подтверждаю: хотя рыбу ловить не будем, в деньгах никто не потеряет. Зачитываю выписку из приказа. — Чернышёв достал из папки листок: — «На период экспедиции экипажу СРТ „Семён Дежнев“ начислять зарплату, все виды премиальных и переработку по высшим ставкам как экипажам поисковых судов на промысле, учитывая крайне тяжёлые условия работы при обледенении». По высшим ставкам, все слышали? Вижу, что эти приятные слова произвели впечатление. Есть ко мне вопросы? Только без лишнего трёпа, по существу.

— Я по существу. — Моя соседка тряхнула серьгами. — Кто этот симпатичный крупный мужчина?

— Любовь Григорьевна, повар, — переждав смех, поведал Чернышёв ничуть не смутившемуся Корсакову. — Тебя, Люба, интересует должность, возраст или учёная степень?

— Это я и без вас узнаю! — звонко ответила соседка. — Семейное положение.

— Повезло человеку. — Чернышёв завистливо вздохнул. — Небось блинчиками с мясом каждый день будет лакомиться. Ещё вопросы?

Моё внимание привлёк Перышкин. Он то порывался поднять руку, то оглядывался, будто ожидая, что кто-нибудь другой спросит то, что его интересует.

— Есть вопрос, — решился он и представился: — Федор Перышкин, двадцать три года, не женат…

— Ну, это мы исправим, оглянуться не успеешь! — пообещала Любовь Григорьевна. — Верно, девочки?

— Только я блинчики не очень, я пельмени предпочитаю, — нашёлся Перышкин.

— Мальчишка желторотый, — возмутилась Любовь Григорьевна. — Я тебе в мамы гожусь!

— Вопрос, — нетерпеливо напомнил Чернышёв.

— Вот вы сказали, — Перышкин не удержался и мигнул Рае, с интересом на него посмотревшей, — что будем набирать предельное количество льда. А сколько это: двадцать, тридцать тонн? «Вязьма» набрала чуть за тридцать, и нас едва не перевернуло, на правом борту лежали… Предельное — это сколько?

Все притихли, неженатый рулевой матрос Перышкин попал в самую точку.

— Вопрос правильный, — сказал Чернышёв. — Я тебе так отвечу, Федя: не знаю. Удовлетворён ты этим ответом?

— Не очень.

— И я не очень. Вот у нас на борту учёные, и они тоже не знают. И японцы, у которых в этих морях от обледенения чуть не сотня траулеров перевернулась, не знают. И англичане. Никто! Только в лаборатории изучалась эта проблема, на макетах, присутствующим здесь товарищем Корсаковым. А натурные испытания мы с тобой первыми проводим — никто до нас этим не занимался. Мы — первые. Считай, что ты, как Гагарин, полетел в космос и понятия не имеешь, что тебя ждёт: может, космические лучи, метеориты прошьют корабль, или сгоришь в атмосфере, или приземлишься вдребезги. А вероятнее, вернёшься на землю и расскажешь людям такое, что тебя будут благодарить и жать руки.

— Феде бы ещё звёздочку на тельняшку! — выкрикнул кто-то.

— Звёздочки ты не получишь, гарантирую. — Чернышёв даже не улыбнулся. — Так-то, брат Федор, не помню, как по батюшке. Будем рисковать, но по-умному — не бараны. К тому же завтра подойдёт и будет нас страховать спасатель «Буйный» — вот как нас с тобой уважают, осознал? А теперь, если вопросов больше нет…

Чернышёв одного за другим представил экипажу научных работников, попросил любить их и жаловать и дал слово своему заместителю по научной части Корсакову.

Корсаков взял кусочек мела и несколькими штрихами изобразил на грифельной доске контуры среднего рыболовного траулера.