Одержимый

– А знаете, – печально усмехнулся старик. – Мне, если честно, всегда казалось, что без этой части наше министерство обороны вполне могло обойтись. Дело прошлое, и я сейчас никого не обижу, если выскажу эту свою гипотезу. По моему скромному мнению, эта часть была создана специально для того, чтобы дети из хороших семей могли спокойно и без напряжения как бы отслужить в славной Советской Армии. Как это в песне поется – отслужу два года и вернусь!

– Это как же вас понимать? – удивился Гуров. – Поясните, Петр Савельевич!

– Ну, представьте себе те времена, – сказал журналист. – Коррупции еще той не было. С армейской службой все-таки строго было. Армия еще крепкая была, серьезная. Военкоматы не дремали. Но ведь уже существовала масса людей с возможностями – директора предприятий, партработники среднего звена, военачальники средней руки. Ну вот вам конкретный пример. При мне в здешней части служил некий Рустам Хаматов. У этого отец был начальником райвоенкомата в городе Ленинграде. Рустам сам мне об этом говорил. Отец его по своим каналам к нам в город пристроил. А что? Тихо, спокойно, без приключений, служба не бей лежачего. А после срочной службы Хаматов намеревался в престижное военное училище поступать – срочникам же преимущество.

– Значит, грубо говоря, служили здесь блатные – правильно я вас понял? – уточнил Гуров.

– Абсолютно верно! Именно блатные. Не в том смысле блатные, что воровские законы исполняли, а в нашем советском смысле. Считалось, что это часть войск связи. Не знаю уж, как у них обстояли дела со связью – по-моему, этим делом у них прапорщик занимался, тот специалист был действительно. Он и горожанам всю технику чинил – телевизоры, приемники, телефоны. Когда его перевели в другое место, все так расстроились... Ну еще два офицера было. Один все вино дегустировал, другой больше по слабому полу специализировался. Но вообще-то, люди оба неплохие были. Просто, сами понимаете, дела у них тут настоящего не было.

– А солдаты?

– Ну а что солдаты? Служили себе потихоньку. Немножко зарядки, немножко строевой, немножко на кухне в наряде постояли. А в основном, то в городе кто-то гуляет, то на море плещется. Но в целом все тихо было, мирно, пока не случилось одно неприятное дело... А мне ведь уже задание дали написать статью, как плодотворно и самоотверженно служат в нашем городке солдаты – к их дембелю статья. Маленький, но дружный коллектив, мужская выручка, ну и все такое... Я статью уже написал, с фамилиями, с фотографиями, а тут р-раз!.. В общем, история такая получилась. Сначала тут вообще девять солдат было. Численный состав – девять человек. Они одновременно призывались, так что никакой дедовщины не было и в помине. Но потом, когда они все год отслужили, министерство почему-то решило расширить штат. И прислали сюда еще одного новобранца. Но почему-то уже не блатного, а самого обыкновенного паренька откуда-то из Воронежской области...

– Постойте-постойте! – воскликнул Гуров. – Не из Новохоперска ли?

– Кажется, оттуда, – кивнул старик. – Совсем зеленый был парнишка, забитый. И сложилось у меня впечатление при посещении части, что вся эта братия от скуки взялась этого паренька тиранить. То есть девять «дедов» на одного салагу, представляете? А потом, когда он уже сам год отслужил, и этим на дембель пора было уходить, и вот-вот должны были новые прийти служить, этот парнишка вдруг пропал. То есть бесследно. Ну, приезжали тут из военной прокуратуры, пограничники подключались, водолазов даже вызывали... Большой шум получился. Но пропавшего так и не нашли. О статье в газете никто уже, конечно, не заикался, дело это замяли, а служивых побыстрее отправили на дембель. Приехали новые солдаты, но пробыли здесь недолго, месяца два, что ли? Часть вскоре расформировали. Видимо, в министерстве посчитали, что лучше не искушать судьбу. А дальше понеслось – развал Союза, конфликты, ну и про те дела уже никто и не вспоминал больше.

– А вы не можете припомнить подробностей про всех, кто здесь служил? – спросил Гуров. – Домашние адреса, приметы, может быть, планы...

– Я же говорю, статью я про них написал! – сказал Петр Савельевич. – А настоящий газетчик никогда не уничтожает материалов, которые собирал, потому что знает, любая информация имеет непреходящую ценность. Вот и моя пригодилась! Пойдемте, я сейчас все найду...

Он повел Гурова в свой рабочий кабинет и принялся рыться в многочисленных толстых папках, расставленных на стеллажах. Наконец с торжествующим восклицанием он извлек одну, сдул с нее пыль и развязал тесемки.

– Вот, прошу убедиться! – провозгласил он, раскладывая перед Гуровым на столе пожелтевшие листы бумаги и фотографии. – Вся тогдашняя жизнь как на ладони. Тут у меня про всех служивых. Разные подробности тут. Они со мной откровенны были. И вот даже групповой снимок – тут они все. На обороте карандашиком помечено ху ис ху, прошу!