Одержимые удачей

…Обугленный с одного края, лишенный кроны мертвый ствол лиственницы — словно скелет, лишь отдаленно напоминающий некогда роскошное пушистое дерево… А вот поваленные ветром березы — вывороченные с корнем, буквально выдранные из земли чудовищной силой… Рядом блестящее зеркальце озерка, образовавшегося только что на месте болотистой низинки. Поверхность воды будто затянута тонкой радужной пленкой жидкого масла… А на бережку Илья явственно различил странный, похожий на ртутный блеск… Что это? Вроде камень… Относительно крупный — размером с оленя или чуть поменьше… Хотя для камня форма слишком правильная — овальная, гладкая… Не камень — капля. Гигантская капля ртути…

Мечущийся взгляд Берестова наткнулся на тунгуса, о котором он совсем позабыл. Василий сидел, перемазанный с ног до головы землей, и очумело тряс головой.

— Живой! — обрадовался Илья. Ему показалось, что он произнес это вслух, но сам не услышал своего голоса. И Дженкоуль не обратил на него внимания. Тунгус по-прежнему сидел, уставясь в болотистую грязь под ногами, и по-собачьи мотал головой, словно пытался выплеснуть из ушей воду.

Подумав о воде, Илья спохватился — ее и впрямь заметно прибавилось, и она продолжала прибывать. "Затопит! Уходить надо!" Эта разумная мысль промелькнула и тут же ушла, затерялась в потоке разрозненных мыслей и ощущений. Взгляд Ильи снова зацепился за странный ртутный блеск. Пошатываясь, он поднялся на ноги и направился к загадочному овальному камню, форма и цвет которого смущали, не давали покоя. Внезапно вернулась головная боль. Она ударила резко, наотмашь. Берестов невольно охнул и отшатнулся. Боль стихла как ни бывало. Удивленный Илья снова шагнул к камню… и тут же схватился руками за голову. Отскочил назад. Боль прошла. Странно. Словно кто-то наказывал его болью за попытку приблизиться к загадочному камню! И тут Илья отчетливо услышал женский голос, который доносился как раз со стороны "запретной зоны".

— Помогите…

Илья сжал кулаки, стиснул зубы и ринулся к камню. Боль рвала его голову на части, но он сумел сделать несколько шагов. Перед глазами плавали огненные круги, шумело в ушах, во рту стоял отчетливый привкус крови. Не устояв на ногах, он упал на колени и пополз на голос, едва не проваливаясь по уши в мутную торфяную жижу.

— Помогите… я здесь… — просила женщина.

Илья подвывал от боли, но полз. Он не помнил, как добрался до «ртутного» камня. Увидел лежащую рядом в глубокой луже женщину. Ее почти затопило, еще немного и лицо ее полностью скрылось бы под прибывающей водой. Ничего не соображая от боли, едва не теряя сознание, Берестов схватил незнакомку за руки и поволок-пополз прочь от таинственного камня. Постепенно боль уменьшалась и, наконец, затихла совсем. Тогда Берестов выбрал кочку повыше, куда еще не успела дойти вода, пристроил спасенную женщину на мшистом ковре и рухнул рядом. Сил у него больше не оставалось.

Вероятно, Илья задремал или на какой-то миг потерял сознание от пережитой боли и усталости. Очнулся он оттого, что кто-то сильно встряхнул его за плечи. Берестов резко сел, обмирая от ужаса, но тут же расслабился и выругался сквозь стиснутые зубы:

— Васька, что б тебе пусто было! Напугал, черт…

— Кто она? — Эвенк ткнул пальцем в лежащую неподвижно женщину.

— Не знаю, — отмахнулся Илья.

— А зачем ты ее раздел?

— Что?!! — Илья обалдело взглянул на женщину. На ней и впрямь не было ни нитки! Берестов машинально отметил, что спасенная внешне похожа на эвенку: со специфическим цветом кожи и чертами лица. И, вероятно, она молода — от силы лет двадцать, не больше. Илья нахмурился, пытаясь вспомнить, была ли на ней одежда, когда он тащил ее от камня. Вспомнил. Покраснел. Поспешно сорвал с себя измазанный землей, мокрый, местами порванный армяк и накинул на незнакомку. Она пошевелилась, приходя в сознание. Села, взглянула непонимающе, нахмурила черные, изогнутые луком брови, словно вспоминая.

— Так где ты ее взял? — переспросил Василий у Ильи.

— Она звала на помощь… Лежала там, у камня.

— У какого камня?

— Да вон у того… — Берестов осекся. Камня не было. — Как же так! — забормотал он и рысцой рванул к знакомому месту, подсознательно ожидая возвращения головной боли. Но боли не было. Как не было и камня-капли. Ни следа. Вернее, если след и был, он уже скрылся под водой. Берестов пошел по пояс в воде, балансируя на скользком дне, загребая руками мутную холодную жижу, будто и впрямь надеялся разыскать пропажу.

А Дженкоуль обернулся к незнакомке.

— Ты кто?

— Не помню, — по-эвенкийски ответила она и потерла лоб, будто у нее вдруг разболелась голова.

***