Одержимость смертью

— Значит, я сажаю их в камеры, а потом они попадают в ад? Может, и так. Я не знаю. Но как насчет убитых? Некоторые из них ни в чем не виноваты, они просто жили. А другие? Другие настолько же или почти настолько же отвратительны, как и те, кто их прикончил. И в этом случае я должна относиться к ним ко всем одинаково, делать свою работу и закрывать дела. Я могу это делать. Я должна так поступать. Но что, если иногда я задаюсь вопросом, достаточно ли этого тем невинным и тем, кто был с ними близок, как, например, Моррис?

— У тебя тяжелая работа, — пробормотал Лопес.

— Даже еще хуже.

— Если бы тебя волновало только расследование, если бы все дело было в этом, ты бы не предложила своему другу встретиться со мной. И мы бы с тобой сейчас не разговаривали. И ты не стала бы, просто не смогла бы с такой отдачей заниматься работой, для которой, как мне кажется, ты было рождена.

— Иногда мне хочется понять или почувствовать…. Нет, мне хочется знать, что того, что я делаю, достаточно.

Лопес повернулся к Еве и мягко коснулся её руки.

— Мы занимаемся разными вещами, но некоторые вопросы, которые мы задаем, очень схожи.

Ева посмотрела на него. Затем она уловила движение в боковом окне. На мгновение ей показалось, что улицы и тротуары опустели. Словно на них не осталось никого, кроме старухи, которая, шатаясь, подняла окровавленную руку к груди за мгновение до того, как, оступившись на бордюре, она упала на дорогу.

Ева ударила по тормозам и включила знак «на дежурстве». Выпрыгнув из машины, она достала переговорное устройство из кармана.

— Срочное сообщение, это лейтенант Ева Даллас. Нужен врач и карета скорой помощи по адресу сто двадцатая улица, дом номер шестьсот. Аптечка в багажнике, — крикнула она Лопесу и продолжила рапортовать: — Код две тысячи пятьсот шестьдесят би зед. Жертва женского пола, — продолжала Ева, опуская на колени рядом с пострадавшей. — Множественные колотые ранения. Держись, — прошептала она женщине.

— Держись, — повторила она. Затем, отключив переговорное устройство, Ева зажала рукой рану на груди женщины. — Помощь уже едет.

— Беата. — Женщина моргнула и открыла глаза с настолько расширенными чёрными зрачками, что Ева почти не могла различить цвет радужки. — Заперта. За красной дверью. Помоги ей.

— Помощь уже едет. Как вас зовут? — спросила Ева, пока Лопес доставал из аптечки бинт. — Как вас зовут?

— Её зовут Беата. Она моя красавица. Она не может выбраться.

— Кем она вам приходится?

— Он сам дьявол. — Чёрные глаза, казалось, прожигали Еву насквозь. И говорила женщина с акцентом настолько же сильным, что и жара на улице.

«Восточно-европейский акцент», — решила Ева, немного подумав.

— Ты… Ты — воин. Найди Беату. Спаси её.

— Хорошо. Не волнуйтесь. — Ева посмотрела на Лопеса, но тот лишь покачал головой. А потом он начал тихо читать что-то на латыни, крестясь и прикасаясь ко лбу женщины.

— Дьявол уничтожил моё тело. Я не могу сражаться, не могу найти её. Не могу освободить её. Ты должна это сделать. Ты одна из нас. Мы говорим с мертвыми.

Ева уже слышала сирены скорой помощи, но понимала, что она приедет слишком поздно. Бинты, её собственные руки, асфальт — повсюду была кровь.

— Хорошо, не беспокойтесь за неё. Я найду её. Как вас зовут?

— Гизи. Я есть обещание. Ты должна впустить меня и выполнить обещание.

— Хорошо, не волнуйтесь. Я об этом позабочусь. — «Быстрее», — кричал её разум сиренам. — «Ради всего святого, быстрее!»

— Моя кровь — твоя кровь. — Женщина с удивительной силой схватила руку Евы, которую та прижимала к ране на груди пострадавшей, и при этом поцарапала кожу лейтенанта. — Моё сердце — твоё сердце. Моя душа — твоя душа. Прими меня.

Но Ева не обратила внимания на резкую боль от царапин на ладонях.

— Конечно, всё будет в порядке. Вот и врачи приехали. — Ева подняла голову, услышав, что скорая помощь уже совсем близко. А потом вновь посмотрела в эти требовательные, бездонные чёрные глаза.

Внезапно что-то обожгло её ладонь, поднялось вверх по руке и ударило в грудь, лишив возможности дышать. Вспышка яркого света ослепила её, а затем настала полная темнота.

Эту темноту наполняли голоса, мрачные тени и яркий образ молодой девушки — стройной, с водопадом черных волос и бархатно-карими глазами.

Её зовут Беата. Я есть обещание, которое теперь в тебе. Ты — воин, который поможет мне. Мы будем вместе, пока обещание не будет выполнено и битва не будет окончена.

— Ева! Ева! Лейтенант Даллас!

Она вздрогнула, резко вдохнула воздух, словно только что вынырнула из воды, и поняла, что в упор смотрит на Лопеса.

— Что случилось?

— Слава Богу! Ты в порядке?

— Да. — Ева провела окровавленной рукой по волосам. — Какого черта тут произошло?

— Откровенно говоря, я не знаю. — Он обернулся в сторону двух медиков, суетившихся вокруг пострадавшей в нескольких шагах от них. — Она умерла. Была вспышка, очень яркая вспышка. Никогда такой не видел… Потом она скончалась, а ты… — Он замялся, пытаясь подобрать слова. — Ты не потеряла сознание, но отключилась. Словно ты была не здесь. Мне пришлось оттащить тебя, чтобы медики могли ею заняться. Ты видела свет?