Одержимость смертью (ЛП)

– Ты дала ему справедливость – земное возмездие. Ему нужно принять это и поверить, что Амариллис в руках Бога. Или, если не в это, то хотя бы в то, что она тоже перешла на следующую ступень.

– Если там и правда так хорошо, то почему же никто из нас туда не торопится? Почему смерть кажется такой бессмысленной и причиняет столько боли? Все эти люди просто живут, пока кто-то не решает убить их. Мы должны быть вне себя от злости. И мертвые тоже. Может так оно и есть, потому как мертвые иногда не отпускают нас.

– Убийство нарушает Божий и человеческий законы и заслуживает, нет, даже требует наказания.

– Значит, я сажаю их в камеры, а потом они попадают в ад? Может, и так. Я не знаю. Но как насчет убитых? Некоторые из них ни в чем не виноваты, они просто жили. А другие? Другие настолько же или почти настолько же отвратительны, как и те, кто их прикончил. И в этом случае я должна относиться к ним ко всем одинаково, делать свою работу и закрывать дела. Я могу это делать. Я должна так поступать. Но что, если иногда я задаюсь вопросом, достаточно ли этого тем невинным и тем, кто был с ними близок, как, например, Моррис?

– У тебя тяжелая работа, – пробормотал Лопес.

– Даже еще хуже.

– Если бы тебя волновало только расследование, если бы все дело было в этом, ты бы не предложила своему другу встретиться со мной. И мы бы с тобой сейчас не разговаривали. И ты не стала бы, просто не смогла бы с такой отдачей заниматься работой, для которой, как мне кажется, ты было рождена.

– Иногда мне хочется понять или почувствовать…. Нет, мне хочется знать, что того, что я делаю, достаточно.

Лопес повернулся к Еве и мягко коснулся её руки.

– Мы занимаемся разными вещами, но некоторые вопросы, которые мы задаем, очень схожи.

Ева посмотрела на него. Затем она уловила движение в боковом окне. На мгновение ей показалось, что улицы и тротуары опустели. Словно на них не осталось никого, кроме старухи, которая, шатаясь, подняла окровавленную руку к груди за мгновение до того, как, оступившись на бордюре, она упала на дорогу.

Ева ударила по тормозам и включила знак «на дежурстве». Выпрыгнув из машины, она достала переговорное устройство из кармана.

– Срочное сообщение, это лейтенант Ева Даллас. Нужен врач и карета скорой помощи по адресу сто двадцатая улица, дом номер шестьсот. Аптечка в багажнике, – крикнула она Лопесу и продолжила рапортовать: – Код две тысячи пятьсот шестьдесят би зед. Жертва женского пола, – продолжала Ева, опуская на колени рядом с пострадавшей. – Множественные колотые ранения. Держись, – прошептала она женщине.

– Держись, – повторила она. Затем, отключив переговорное устройство, Ева зажала рукой рану на груди женщины. – Помощь уже едет.

– Беата. – Женщина моргнула и открыла глаза с настолько расширенными чёрными зрачками, что Ева почти не могла различить цвет радужки. – Заперта. За красной дверью. Помоги ей.

– Помощь уже едет. Как вас зовут? – спросила Ева, пока Лопес доставал из аптечки бинт. – Как вас зовут?

– Её зовут Беата. Она моя красавица. Она не может выбраться.

– Кем она вам приходится?

– Он сам дьявол. – Чёрные глаза, казалось, прожигали Еву насквозь. И говорила женщина с акцентом настолько же сильным, что и жара на улице.

«Восточно-европейский акцент», - решила Ева, немного подумав.

– Ты… Ты – воин. Найди Беату. Спаси её.

– Хорошо. Не волнуйтесь. – Ева посмотрела на Лопеса, но тот лишь покачал головой. А потом он начал тихо читать что-то на латыни, крестясь и прикасаясь ко лбу женщины.

– Дьявол уничтожил моё тело. Я не могу сражаться, не могу найти её. Не могу освободить её. Ты должна это сделать. Ты одна из нас. Мы говорим с мертвыми.

Ева уже слышала сирены скорой помощи, но понимала, что она приедет слишком поздно. Бинты, её собственные руки, асфальт – повсюду была кровь.

– Хорошо, не беспокойтесь за неё. Я найду её. Как вас зовут?

– Гизи. Я есть обещание. Ты должна впустить меня и выполнить обещание.

– Хорошо, не волнуйтесь. Я об этом позабочусь. – «Быстрее», - кричал её разум сиренам. – «Ради всего святого, быстрее!»

– Моя кровь – твоя кровь. – Женщина с удивительной силой схватила руку Евы, которую та прижимала к ране на груди пострадавшей, и при этом поцарапала кожу лейтенанта. – Моё сердце – твоё сердце. Моя душа – твоя душа. Прими меня.

Но Ева не обратила внимания на резкую боль от царапин на ладонях.

– Конечно, всё будет в порядке. Вот и врачи приехали. – Ева подняла голову, услышав, что скорая помощь уже совсем близко. А потом вновь посмотрела в эти требовательные, бездонные чёрные глаза.

Внезапно что-то обожгло её ладонь, поднялось вверх по руке и ударило в грудь, лишив возможности дышать. Вспышка яркого света ослепила её, а затем настала полная темнота.

Эту темноту наполняли голоса, мрачные тени и яркий образ молодой девушки – стройной, с водопадом черных волос и бархатно-карими глазами.

Её зовут Беата. Я есть обещание, которое теперь в тебе. Ты – воин, который поможет мне. Мы будем вместе, пока обещание не будет выполнено и битва не будет окончена.

– Ева! Ева! Лейтенант Даллас!