Одержимость шейха

Мой рот дергается одновременно с тем, как ускоряется в груди сердцебиение, и, опустив взгляд, я отворачиваюсь.

— Прости, — мои извинения искренние, отчего становится сложнее дышать. — Я неудачно пошутила. Я не говорила этого всерьез. Не тогда, когда ты дважды спас мне жизнь.

То, что сейчас происходит… Это все как-то само по себе, и я даже не понимаю почему, но это самое интимное, что когда-либо было в моей жизни.

Я выдыхаю весь свой страх и протягиваю руку к хищникам, чтобы отвлечься от эмоций, которые тянут меня ко дну. Но когда один из львов делает резкое движение в мою сторону, тут же отдергиваю ее.

— Еще раз так сделаешь и потеряешь их уважение навсегда, — говорит Джафар, снова вытягивая мою руку.

Сглотнув, я в очередной раз выпускаю лишний воздух из легких и подставляю ладонь под большой нос, который тут же утыкается в нее, отчего я опять дергаюсь. Все равно страшно, но на этот раз руки, обвившие мой живот, успокаивают меня поглаживанием. Однако мне не позволяет расслабиться новый толчок в ладонь. Нервный смешок лопается на моих губах вместе с улыбкой, когда большой кот начинает бодаться о выставленную мной руку. Я улавливаю, как моя щека вспыхивает, и по знакомым мне ощущениям уже знаю, что это взгляд, принадлежащий горящим золотом глаз. Ну и пусть смотрит.

— У них есть имена? — шепчу, не отрывая внимания от хищников, которые сейчас разрушают все сложившиеся о них стереотипы.

— Сирхан и Басиль.

— Красивые, — я наклоняю голову, ловя себя на том, что не перестаю улыбаться, а пальцы уже зарываются в мягкую гриву. — Как ты различаешь их?

Джафар отстраняется, чтобы встать сбоку, но для моего спокойствия одну руку все же оставляет на моей талии.

Издав мягкий свист, хозяин подзывает к себе одного из львов. А я слишком увлекаюсь мужественным лицом Аль Нук-Тума, которое меняется, становится более мягким, когда его широкая ладонь сжимает могучую гриву животного.

— Это Сирхан, вот посмотри, — он слегка подталкивает меня, чтобы я наклонилась и увидела шрам под левым глазом животного. А потом Джафар внезапно замолкает, будто дозирует информацию в своей голове. — Думаю, ты слышала о подпольных боях? Обычно в них участвуют собаки, но есть и другие. Хан получил свой шрам во время одного из боев, которые я смотрел. Мне не нравятся подобные развлечения с животными, другое дело люди, правда, Хан? — он усмехается, взъерошивая рыжую шевелюру гигантского кота и позволяя мне увидеть другую свою, неизвестную ранее сторону. — В тот день я наказал зачинщиков, а выживших львов забрал себе.

— Выжило всего двое?

— Нет, — он качает головой, — эти просто выбились в мои любимчики. Остальные живут в вольере в саду.

— Почему именно они стали твоими любимчиками?

Джафар переводит на меня какой-то новый взгляд, а потом жестом просит львов уйти, снова притягивая меня ближе.

— Какая любопытная принцесса.

— Джансу. Называй меня по имени… пожалуйста.

Глава 37. Теплая ванна

После странного разговора и знакомства со львами, Аль Нук-Тум оставил меня одну в своей спальне, а сам исчез. Высовывать нос дальше его комнаты я не рискую. Думаю, что пока мне хватит приключений. А в связи с последними событиями, во дворце они поджидают меня на каждом углу. Такую уверенность мне подарили внимание падишаха и взгляд Заремы, которые, подобно маленьким скорпионам, пробирались мне под кожу и жалили ядом.

Надеюсь, сделка с самим дьяволом убережёт меня от подобного в будущем. И все же тревога по-прежнему камнем лежит в груди и даже не двигается с места. Ведь что-то мне подсказывает, что Джафар не так могущественен, как его отец. Это и настораживает. Не может быть все так просто. По крайней мере, точно не в моей жизни.

Достигнув максимального напряжения, я пытаюсь отвлечься от тягостных дум, переключившись на разглядывание покоев, которые буквально кричат о роскоши и богатстве хозяина. Конечно, для меня подобное не в новинку, к тому же весь его дворец купается в золоте, но эта комната… самый эпицентр великолепия: черные мраморные полы с примесью золотых волн, пушистые персидские ковры, красивые высоченные колонны и позолоченный куполообразный потолок с величественной люстрой из богемского стекла. Мебель и интерьер ручной работы, расписанные эксклюзивными узорами. Причудливые статуэтки и витражи. А самое помпезное здесь — огромная кровать с балдахином на резных золотых стойках.

Интересно, со сколькими женщинами он там получал удовольствие? Встречал ли с ним кто-нибудь рассвет? И как давно это было?

Подобные мысли почему-то не приходятся мне по душе, и я отодвигаю их в сторону, начиная мерить босыми ногами начищенные до блеска полы. На их фоне я ощущаю себя замарашкой.

Не знаю, сколько проходит времени, пока я бесконечно слоняюсь из угла в угол, но в какой-то момент в животе начинает урчать, и я заставляю себя успокоиться и прилечь на тахту. Я устала. А еще хочу есть, пить и теплую ванну. Думаю, это бы сделало меня немного счастливей.