Одержимость шейха

Растерянная, раздраженная, испуганная и… возбужденная. Пусть она мне никогда и не признается в последнем. Я достаточно близко, чтобы разглядеть это в расширенных черных, как ночная мгла, зрачках.

— Я предоставил тебе шанс исполнить твое обещание, но ты также его не сдержала, — сминаю пальцами проклятые огненные волосы в кулак, вынуждая Джансу подставить мне свои пухлые губы. — Мы квиты, принцесса.

Она так ошарашена, что едва справляется с дыханием, а потом я ловлю ее невысказанный протест ртом и уничтожаю его, впившись в нее остервенелым поцелуем. С восторгом. С дикостью и голодом зверя, которого только что спустил с цепи.

А ее попытки ударить, оттолкнуть или ущипнуть меня за плечи лишь подстегивают мои неугомонные пальцы растрепать эти идеальные шелковистые волосы, губами выпить каждый мычащий звук, зубами вкусить сладость ее кожи. Я хочу, чтобы она дрожала не от страха, сегодня я хочу сломать ее желанием, прямо сейчас вибрирующим между нашими телами. Сегодня я покажу ей, что мои руки способны быть нежными с ней. Знаю, что не стоит, но все же позволю себе ощутить чувство, которое сломает нас обоих. Возможно, одного из нас оно уже сломало.

Глава 31. Первый оргазм

Наши лица в опасной близости друг от друга. Губы, которые только что вырвались из голодного поцелуя, горят огнем. А мужской аромат, исходящий от смуглой кожи, навевает мысли о солнце и буквально кружит мне голову, но внезапно я вздрагиваю…

— Ш-ш-ш, — врезается тихой вибрацией мне в губы, когда я жалобно пищу, а тело окончательно теряется в буре уничтожающих эмоций. — Я не причиню боли. Обещаю.

Позабыв, как дышать, я лишь комкаю на его могучих плечах рубашку и испуганно хлопаю ресницами.

Его пальцы. Они там. Прямо… там.

Я задыхаюсь, смотря прямо в его дикие янтарные глаза, в глубине которых горят искры адской похоти и голода.

Даже что-то большее.

Жажда обладать мной, и в данную минуту я позволяю ему это, застывшая от ужаса и какого-то пугающего и не находящего логического объяснения чувства.

Все это слишком ошеломляет и заставляет мое бедное сердце биться еще быстрее, особенно когда глубоко внутри что-то сжимается от неясной боли. А после, ощутив движение пальцев на моих складках, у меня перехватывает дыхание.

— Такая мокрая, — его тягучий голос врывается в мой помутневший рассудок, и я плавлюсь как масло. Слабачка. — Ты кончишь для меня, принцесса?

Зажмуриваюсь, не желая слышать его грязных слов. Не желая вспыхивать от них еще больше. Принцесса. Зачем он так называет меня? Я не хочу этого. Трясу головой, будто в дурмане. Я не сделаю этого. Не для него. А если сделаю, то гореть мне в аду. Он говорит что-то еще, но я отказываюсь его слышать, дрожа и втягивая через нос клочки спасительного воздуха, пока…

— Джансу, — тихий шепот уже щекочет мою ушную раковину, и я сжимаюсь, снова вонзая пальцы в крепкие мужские плечи. Даже пытаюсь свести ноги, но, сидя на нем, это оказывается невозможным. Они остаются раздвинуты и бесстыдно раскрыты для Аль Нук-Тума.

— Я чувствую твой страх, но прошу, доверься мне, — успокаивает он меня, мягко, едва уловимо обводя пальцем вокруг чувствительного бугорка, и я сдаюсь со слабым стоном. — Знаю, что не должен этого делать сейчас, знаю, что не заслужил, но эта жажда по тебе невыносима, — он произносит каждое слово заговорщически тихо, не прекращая водить пальцами там, где я не должна ему позволять, но, к своему большому позору, позволяю, теряясь в его темном взгляде. — Твой запах, — горячее дыхание Джафара щекочет мою кожу, сигнализируя о близости его губ. — Ты пахнешь… как знойное солнце в саду, — он втягивает носом мой запах и одновременно с утробным звуком удовольствия сильнее нажимает на клитор. Ахаю, напрягая свои руки в попытке скрыть пробежавшую по телу дрожь, а потом еще крепче сжимаю его плечи, чтобы оттолкнуть эту гору мышц. Но все усилия оказываются бессмысленны, когда горячий язык обжигает мое горло. — Ты как пьянящий цветок.

— Перестань, пожалуйста… — шепчу практически беззвучно сквозь электрическое напряжение наших тел.

— Ты действительно этого хочешь? Хочешь, чтобы я остановился? — будто издеваясь надо мной, Джафар снова облизывает мое горло, напоминая хищника, смакующего жертву, которую он поймал в обманчиво теплую ловушку своими острыми зубами.

Отворачиваюсь, скрывая неровное дыхание и не желая быть пойманной с поличным. Но внезапно мощная ладонь сжимает мой затылок и вынуждает вновь посмотреть в эти звериные, хищные глаза, которые подтверждают мои опасения: он хочет съесть меня.

— Только не продолжай лгать мне, — предупреждает он с низким мурлыканьем, прежде чем его зубы смыкаются на моем подбородке. Будто сотни вспышек молний в тот же миг пронзают вздымающуюся грудь, а потом моей кожи снова касается тяжелая вибрация мужского голоса: — Я не люблю обманщиц. Даже таких красивых, как ты, принцесса.

Всевышний, дай мне сил!

Я хочу рассердиться на него. Хочу бороться с обещанием, которое дают мне его губы. И я очень стараюсь, очень, но эти проклятые пальцы и… рот, посасывающий мою шею, все портят.