Одержимость романами

Я правда хотела дать тебе и твоей девушке пространство, о котором ты просил, и, хотя меня так и тянуло написать тебе каждый день после нашего последнего разговора, я сдержалась. Но на прошлой неделе произошло нечто тревожное, и мне не по себе. Если я услышу твой голос, хотя бы на минуту, это поможет.

Тошнота перемещается из горла в рот. Я сглатываю подступившую желчь. Что такого тревожного могло случиться? Кончики пальцев пульсируют, кровь громко и шумно стучит в ушах, пока я удаляю ее сообщение и блокирую номер.

Его больше не существует. Калеб никогда этого не увидит. Я буду в безопасности. Уверена, гордость Розмари не позволит ей снова связаться с ним по телефону или электронной почте, не заставит постучать в его дверь. Калеб узнает, что я заблокировала ее номер, только если попытается ей позвонить, а если это произойдет, что ж, я уже проиграла.

«Это к лучшему, – успокаиваю я себя. – Она больше не может полагаться на него; ей нужно научиться полагаться на кого-то другого».

Позже ночью, когда мы с Калебом засыпаем, держась за руки, я неохотно, но неизбежно признаю, что отпустить ее – единственный шанс удержать его здесь, вот так, пока его пульс бьется о мою ладонь. Может быть, я действительно могу, может быть, наконец-то пришло время. Арка нашего повествования укрепилась; теперь мне просто остается понять, каким будет конец.

* * *

В коктейль-баре, известном своей разнообразной коллекцией латиноамериканских спиртных напитков, я беру пряный «Палома»[39] и рассказываю Даниэль все – или почти все.

– Так вот, Калеб встречался со своей бывшей девушкой за моей спиной и лгал об этом, и…

– Боже, они трахались?

– О нет, он мне не изменял, до постели дело никогда не доходило. – Я слизываю брызги коктейля с большого пальца. – Я знаю это, потому что заглянула в его телефон. Я твердила себе, что я сумасшедшая и ничего не происходит, пока наконец не решила раз и навсегда избавиться от своих подозрений. И оказалась права! Они постоянно общались.

– Охренеть, поверить не могу…

– Подождите, дай мне закончить. Я напрямую спросила его об этом в Уэльсе, и он очень извинялся, написал мне прекрасное письмо и сказал все правильные вещи, так что я решила простить его.

Даниэль выдыхает и сжимает зубы.

– Господи, Наоми, я, честно говоря, потрясена. Он казался таким хорошим, таким непохожим на других мужчин. – Она качает головой. – Это так разочаровывает.

– Но он хороший! Калеб извинился, и, как ни странно, все это имеет смысл – его мотивы, я имею в виду. Я хотела сказать тебе раньше, но боялась именно этого. Что ты будешь воспринимать его по-другому. Потому что сейчас все стало лучше. Правда, лучше.

Действительно, так и есть.

Даниэль берет меня за руку:

– Я думаю, Калеб замечательный. Ты знаешь, это так. Но я беспокоюсь. Нужно время, чтобы восстановить доверие, и иногда… иногда оно просто не возвращается. Это все, что я хочу сказать.

Но что, если его не было изначально?

Я подозреваю, что все, кто испытывает ко мне чувства, просто ошибаются, принимая меня за кого-то другого.

В последнее время я все чаще ловлю себя на том, что мысленно перелистываю страницы собственной книги в поисках доказательств, чтобы объяснить собственное поведение. Если я когда-то записала это, то каким-то необъяснимым образом это должно быть правдой.

– Мы оба стараемся изо всех сил, – настаиваю я.

– Значит, Калеб простил тебя за то, что ты шпионила за ним?

– Что? Да, конечно. – В моем голосе звучит раздражение. – Я знаю, некоторые люди считают, что заглядывать в чужой телефон – симптом более серьезных проблем, бла-бла-бла, но у меня было плохое предчувствие, и я оказалась права. Проблема действительно существовала. И теперь все позади. – Я удостоверилась у Розмари, моего главного источника, но об этом Даниэль не сообщаю.

– Я не осуждаю тебя, не подумай. Просто трудно провести для себя эту границу, раз уж начала. Ты уверена, что у тебя больше не возникнет желания подглядывать?

– Нет, – говорю я с нажимом. – Не возникнет.

– Хорошо, ты ведь знаешь, я поддержу тебя, несмотря ни на что? Как сейчас обстоят дела с его бывшей? Они перестали общаться? Он сказал ей, что любит тебя? Если нет, – она сжимает кулак и угрожающе ударяет по ладони, – мы обсудим, что сделать с его яйцами.

– Пусть остаются.

– Хорошо. – На несколько долгих секунд она вновь приникает губами к своему бокалу с вином. – С другой стороны, это прекрасный материал для твоей книги.

– Все по плану! – Я нервно смеюсь.