Одержимость мажора

– Да пошел ты, Мирзоев! – злюсь я. – Я не игрушка, на которой можно нажать кнопку! Почему тебе всё время нужно пытаться проникнуть в мою голову?! Ты купил мое тело, а не душу!

– Какая тирада, – с иронией тянет он, растягивая губы в злой усмешке, – только я не верю. Ты не та, кто будет отдаваться без души. Впрочем, переубеждать тебя смысла не вижу.

И с этими словами он начинает безудержно целовать меня, не давая думать, отключая мой разум, заставляя задыхаться. Да и как дышать, если его губы ни на секунду не отрываются от моих? Он глубоко погружает язык в мой рот, толкается в него, порождая необъяснимую жажду. Голод.

Сколько бы ни целовал, мне всё мало, тело начинает хотеть большего, сама льну к Халиду, по своей воле отдаюсь ему, вбирая в себя его жар, чувствуя горячую кожу, обжигающее дыхание и пожарище от его поцелуев.

Вся в огне горю.

Наконец он прекращает бесконечно длящийся поцелуй. Отстраняется. Смотрит неотрывно, будто любуется. Сама я едва вижу, перед глазами всё плывет, я почти в обмороке, черт, от одного-единственного поцелуя!

Что это? Так воздействует он сам или это просто физические реакции? Внизу, между ног, я увлажнилась, отчего испытываю стеснение. Краснею, прямо-таки ощущая, как кожа становится горячей. На лице Халида снова понимающая усмешка.

Он поднимается с постели, вставая во весь рост. Начинает стягивать штаны вместе с боксерами. Единственное желание – прикрыться и отвернуться, но я перебарываю себя.

Халид прав. Хватит играть в игры.

Сегодня я отдам ему свою девственность. По телу проносится трепет, без Халида мне вдруг холодно, пусто, невероятно смущает его взгляд, блуждающий по моему голому телу.

В голове одни лишь вопросы о том, как всё случится и будет ли больно. Должно быть больно. В первый раз не бывает иначе. Будет кровь, никакого удовольствия, но мужчинам, как я знаю, всё равно. Они так или иначе получат удовольствие.

Противно, во рту образуется горечь, настроение совсем ни к черту, чуть ли не лью слезы оттого, что мой первый раз пройдет без капли романтики. А что ты хотела, Ника? Прекрасного принца и сердечек в его глазах?

По факту всё совсем иначе. Голый секс и миллион на счете.

– Расслабься, – вмешивается в мои мысли мажор, который, совершенно не стесняясь, натягивает на свой стояк резинку. Впервые вижу, как кто-то это делает, впервые вижу мужской орган так близко. Стыд пробирается практически во все закоулки моей души, пропитывает сверху донизу.

Но вместе с тем испытываю позорное любопытство, ведь теперь совершенство тела Халида я вижу воочию, целиком. Оно не может оставить меня равнодушной. Он настолько красив, что, засмотревшись, упускаю момент.

Очухиваюсь уже тогда, когда он нависает надо мной и расталкивает ногами мои бедра. Ложится сверху, приноравливается, чтобы его член оказался напротив входа в мое тело. Готов сделать рывок, который изменит меня навсегда.

Но не спешит, входит в меня медленно, а я отворачиваю голову, чтобы закусить губу и приготовиться к боли.

Она вспышкой взрывает низ живота. Зашипев, пытаюсь освободиться, толкая Халида в грудь, но он хватает мои руки за запястья и заносит их мне за голову. Прижимает к постели.

Его лицо напротив моего. Глаза потемнели до цвета жареного кофе. Зубы стиснуты, он напряжен так, что вижу вздувшуюся венку на виске, что пульсирует в такт учащенному сердечному ритму.

– Поздно рыпаться, я в тебе, больше не будет больно.

И выполняя свое обещание, он начинает медленно двигаться внутри меня, сперва я ничего не чувствую, кроме отголосков боли, потом же появляется некое вибрирующее напряжение, странное ощущение связи из-за того, что мы настолько тесно соединены.

Но Халид, как ни хочется это признавать, прав, дело не только в физических ощущениях, вовлечена и моя душа.

Глава 14

Халид

Стискивая зубы, пытаюсь сдержать внутренних демонов, требующих ворваться в нее на всю длину и отпустить себя. Это просто пытка – стараться двигаться медленно, когда всё внутри зудит от желания ускориться. Будь это кто-то другой, я бы так и поступил, но боль Губастой выступала сдерживающим фактором. Я просто не мог не думать о ней и ее ощущениях. То, как она закусила нижнюю губку, зажмурила глаза и выгнулась в момент первого толчка, навсегда выжжено на моих веках.

Не сдержавшись, наклоняюсь, вбирая такой же красивый, как и она сама, сосок в рот. На удивление пухлая для ее миниатюрного тела грудь увенчана сосками такого нежного розового цвета, что я чуть не кончил в штаны, когда стянул с нее полотенце. Правда, сейчас, после моего набега, ее сосочки больше напоминали по цвету клубнику, покраснев и сжавшись. Не могу отказать себе в удовольствии и слегка тяну один зубами, отчего моя девочка тут же стонет и выгибается. Кулачки сжимают подушку под ее головой, а киска пульсирует вокруг моего члена.

– Ну же, Губастая! Перестань сопротивляться, – рычу я, поднимаясь выше и зарываясь одной рукой в водопад ее волос. Она тут же распахивает свои глазищи, в которых я вижу отражение собственного безумия.