Одержимость (ЛП)

Теперь, стоя под теплыми струями душа, я размышляла об их значении, как и всю ночь. Дело не только в их значении, но и в человеке, который их произнес. По моему ограниченному опыту, Кадер был человеком немногословным, но то, что говорил, он имел в виду. Он не колебался и, по его собственному признанию, никогда не лгал. Слова, которые произносил, он полностью в них верил.

Когда я намылила голову, и стеклянная кабина наполнилась сладко пахнущим паром, я вспомнила, как Кадер сказал мне, что мы выходим из подвала. Я спорила, и все же мы были здесь, уже не в Индианаполисе, а в Монтане. Его позиция не вести переговоры была такой же частью его самого, как любопытство было частью меня.

Мы с Рассом часто обсуждали различия в реакциях разных испытуемых на наш состав. Мы не определили, как реагировать на расхождения, мы предполагали, что у нас есть время. Однако в клинических испытаниях мы пришли к выводу, что нет двух людей, которые реагировали бы одинаково. Нам нужно расширить наши наблюдения и результаты, потому что, проще говоря, все люди запрограммированы по-разному.

Этот повседневный термин стал нашей личной шуткой, поскольку участники были прикреплены в буквальном смысле проводами, регистрирующими физиологические реакции на стимулы.

Кадер был запрограммирован на то, чтобы иметь в виду то, что сказал, и говорить только то, что имел в виду. Может ли ситуация, полная страсти, заставить его говорить от сердца, а не исходя из логики и умозаключений?

Про большинство людей, я бы сказала да.

Но Кадер не был большинством.

Приготовившись к тому, что принесет этот день, я надела свежую рубашку на пуговицах, которую нашла на кушетке у окна, и собрала грязную одежду. Оставив ее в спальне в куче, я вышла в коридор, решив достичь двух целей. Во-первых, я хотела точно узнать, что имел в виду Кадер, а во-вторых, найти прачечную.

Мои босые ноги замерли на верхней ступеньке лестницы, внимание сосредоточилось на большом окне над входной дверью. Снег перестал падать после того, как покрыл мир свежим белым одеялом. Горы вдалеке были темны, их вершины покрыты снегом. При этом меня завораживало небо, яркое и синее, и казалось, что оно бесконечно.

Обернувшись, я оценила количество закрытых дверей и рассудила, что в таком большом доме было бы разумно, чтобы прачечная находилась на втором этаже. Я закусила губу, когда воспоминания о том, как меня поймали в спальне Кадера, вернулись. И тут я вспомнила, что единственными зонами, которые он считал запретными, были его спальня и кабинет.

И именно в эти две комнаты я вошла менее чем за сутки.

Избегая спальни Кадера, я остановилась у ближайшей к ней двери. Повернув ручку, я толкнула дверь внутрь. Она мало чем отличалась от комнаты, в которой мы спали, от той, которую он объявил моей. Единственным заметным отличием было то, что из окон открывался другой вид. Этим утром я стояла у окна в своей комнате, любуясь необузданной красотой ущелья, равнины за ним, гор вдалеке и яркого солнца.

Зрелище действительно впечатляющее.

Я пошла к другой двери через коридор и заглянула внутрь. Вернувшись на другую сторону, я открыла следующую. Все они были похожи. Почему у человека, который был самопровозглашенным отшельником, так много меблированных спален?

На лестничной площадке, за спальней Кадера, был второй коридор, не такой длинный, как тот, что вел в мою комнату. Первая дверь, которую я открыла, вела в ванную, почти такую же большую, как та, что примыкала к моей комнате. Именно за последней дверью я нашла то, что искала.

В великом плане жизни казалось странным быть взволнованным открытием прачечной, но я была взволнована.

Поспешив обратно в спальню, я собрала свою грязную одежду и поспешила обратно в недавно найденное место.

Завернув за угол, я остановилась.

Не то чтобы я остановилась. Меня остановили.

Я столкнулась лоб в лоб с очень высоким, широкогрудым и широкоплечим блокпостом.

— Тебе понравилась экскурсия?

Крепче сжимая одежду, я сжала губы.

— Твой дом опять на меня донес?

— Да.

— Ты сказал, что только твоя спальня и кабинет…

Кадер потянулся за одеждой и взял ее из моих рук.

— Я также сказал, что твои доводы ошибочны.

— Отдай обратно.

— Что, если я скажу, что доволен тем, что оставлю тебя здесь, как есть? У меня есть целый шкаф рубашек, и мой аргумент в пользу того, что нужно стирать только те, лучше, чем твой аргумент в пользу стирки этих. — Он взглянул на одежду, которую теперь держал в руках. — Да, мой план лучше. Каждый день ты будешь просыпаться в том, что я разрешаю тебе носить.

— Ты с ума сошел? Там очень холодно. Я больше ни дня не проведу без… — я с шумом выдохнула, хлопая теперь уже пустыми руками по бедрам, — …нижнего белья, или брюк, или рубашки, или носков. — Я поджала губы. — Ты надеваешь носки, когда спишь.

Он бросил одежду к нашим ногам и шагнул ко мне, выражение его лица походило на его лицо в первую нашу встречу, гранитное и твердое, как камень.

— Скажи мне, Лорел, тебе холодно?

Нет. Но дело не в этом.

Шагая в такт друг другу, мы продолжали идти, пока мои пятки не коснулись стены позади.