Одержимость

– Ага. – Мэтт быстро поставил запись на начало и передал Бриджет наушники. – На этом диске записаны первые два приема Андермейера. Продолжительность обоих – тридцать минут, и ничего странного в них нет. А вот этот диск с третьим и четвертым приемом – короче. Третий длится двадцать две минуты, четвертый – только пятнадцать.

Бриджет охватило волнение.

– Не похоже на моего отца.

– Согласен. Так что я прокрутил их вновь и… в общем, сама послушай.

Пока Мэтт включал запись, Бриджет надела наушники.

– Вы принимаете лекарства, мистер Андермейер? – спросил доктор Лю.

От звука голоса отца у Бриджет в горле встал комок. Бесконечно спокойный, чисто профессиональный, ровная интонация слов без капли эмоций. Боже, как же она по нему скучала.

– Да, да, да, да. – А это голос Андермейера, с уже хорошо знакомым ей ехидством присущим одержимым.

– Отлично. Расскажите мне, зачем вы вломились в церковь святого Михаила?

– Нет, нет, нет, нет. – Бриджет словно воочию видела издевательскую ухмылку на лице Андермейера.

– Ясно.

Мэтт поднял палец. На записи раздался слабый щелчок.

И почти сразу же зазвучал голос доктора Лю сопровождающийся грохотом на заднем фоне, словно ножки стула подпрыгивали на полу:

– Что ж, мистер Андермейер, тогда до встречи на следующей неделе.

– Не безопасно! – завопил Андермейер. – Здесь не безопасно! Не безопасно! Здесь не безопасно!

Еще один щелчок и запись закончилась.

Мэтт остановил запись.

– Слышала щелчок, прямо перед тем как твой отец попрощался с Андермейером?

– Да.

– Он такой же, как и в конце записи.

Бриджет потрясенно выговорила:

– Он выключил ее. Мой отец не хотел, чтобы некая часть разговора была на официальной версии записи.

– Точно. И во время четвертого приема произошло то же самое. – Мэтт откинулся на спинку стула. – А значит, чего-то не хватает.

Пропавшие записи, как и говорил Андермейер. Бриджет оперлась локтями о стол и положила подбородок на скрещенные пальцы.

– Мой отец записывал приемы своих пациентов от и до. Если он выключил запись для полиции, у него обязательно должен был работать еще один диктофон для личного архива.

– И где эти записи могут быть? Мой отец прошерстил оба кабинета доктора Лю буквально с пинцетом и увеличительным стеклом наперевес. Он не мог что-либо пропустить.

– Он нашел только то, что ему разрешили найти.

Мэтт склонил голову на бок.

– В смысле?

– Ну, сам посуди, если бы мой отец был наблюдателем, он бы точно не стал этого афишировать, так? Подобным не хвастаются на рождественской вечеринке.

– Это сделало бы вечеринку интереснее.

Бриджет закатила глаза.

– Не отвлекайся.

– Прости.

– Я к тому, что если наша пропажа… аудиозапись, может даже какие-то документы… что если их здесь и не было с самого начала?

– Хочешь сказать, он их спрятал?

Бриджет пожала плечами

– Я бы поступила также. Особенно, если бы думала, что на меня вышел эмим.

Мэтт взъерошил волосы рукой.

– А значит, мой отец не упустил ничего из виду. Он просто не понял, что с вещами, которые он нашел в кабинете доктора Лю что-то не так, – облегченно выдохнул он.

– Я и не винила твоего отца. Я никогда не считала, что он завалил дело.

– Я знаю. Только… – Мэтт развернулся к Бриджет лицом. – Мы влезли в конкретно странную хрень.

Бриджет не могла удержаться и расхохоталась, запрокинув голову назад, и лупя рукою по столу. Его серьезное выражение лица и то, как он описал ситуацию, все было слишком идеальным. Щеки болели, живот казалось вот-вот взорвется. Она смеялась так впервые за прошедшие месяцы.

Мэтт поджал губы и скрестил руки на груди. Он явно не разделял ее веселости. Бриджет тут же нацепила на лицо серьезную мину.

– Я не собирался тебя смешить, – произнес Мэтт, когда она успокоилась.

– Знаю. Прости, – сказала она, вытирая выступившие слезы. – Не злись. Просто это было так… идеально.

– Итак, если он вел неофициальные записи, то в кабинете их не было, – проговорил Мэтт, проигнорировав ее извинения. – Мой отец обнаружил бы.

Бриджет была с этим не совсем согласна, но решила не настаивать. К тому же, у нее на примете было более вероятное место.

Она вытащила из кармана джинс мобильник.

– Кому звонишь? – спросил Мэтт.

Бриджет подняла руку, прося его помолчать.

– Мам? Привет, да, мы еще не вернулись. Что у нас на ужин? Запеканка? Здорово. Ага, думаю, он с удовольствием у нас поужинает. Отлично. Скоро будем.

– Ты только что пригласила меня к себе на ужин?

– В точку.

Мэтт хитро ухмыльнулся.

– То как ты раз за разом приглашаешь меня на свидания нечто невероятное.

– Не поняла.

– Зимний бал, домашний ужин. Серьезно, я польщен.

Бриджет прищурилась.

– Знаешь, что? Забудь. Я справлюсь со всем и без тебя.

– Не кипятись. – Мэтт коснулся ее руки. – Ты же знаешь, я хочу помочь.

Бриджет сама себе удивилась, что позволила прикосновению затянуться. Что-то в животе у нее дрогнуло и ухнуло вниз. Что это с ней?

– Нам надо идти, – наконец произнесла Бриджет, и он убрал руку, о чем она тут же пожалела. – Моя мама ждет нас.

Мэтт сложил улики обратно в коробку.

– Значит запеканка?

– Каждое воскресенье.

– Отпад. Мой отец обзавидуется.

28