Одержимая тобой

В первые полчаса все идёт идеально. Девочки рассредоточились по залу, развлекая посетителей, периодически меняясь на пилонах. Многие из них недолюбливают меня только из-за того, что я гораздо лучше танцую и привлекаю к бару много зевак, но за настоящую конкурентку не считают – на их крейзи-меню я не претендую, мы это обговорили с Гошей два года назад, когда он предложил подрабатывать на баре. Есть определенный лимит кассы, если он превышен – танцовщица получает свой процент. Чем дольше танцуешь, тем больше получаешь.

К бару подтягивается всё больше людей. Много семейных парочек, даже больше обычного. Я замечаю несколько постоянных клиентов и подмигиваю самому молодому из них. Он улыбается в ответ и поднимает бокал с выпивкой, показывая, что пьёт за меня.

И тут вижу Дмитрия. Он разговаривает с Лизой, склонившись над ней. Та преданно кивает и показывает рукой в мою сторону. Все внутри холодеет. Он спрашивает обо мне! А напарница любезно сдаёт меня. Останавливаться, пока звучит один трек, нельзя – это неуважение к зрителям, а все, что мне хочется в это мгновение, – это сбежать. Сердце бешено колотится, будто сейчас решается моя судьба.

Выражение его лица не меняется, только брови медленно ползут вверх от удивления. Что-то коротко сказав Лизе, он не отрываясь наблюдает за моим соблазнительным танцем. Глаза тёмные и непроницаемые, я не могу выдержать на себе их взгляд даже мгновение.

Теперь он точно оградит Свету от меня.

Глава 27

Через пару минут к Дмитрию подходит Патэрсон. Не в меру пьяный благодаря мне, он объясняет Дмитрию, казалось бы, очень важные вещи, в то время как тот кивает и старается увести от бара партнёра. Готова поспорить – чтобы американец не заметил меня. Но поздно. Пьяный компаньон уже свистит и тыкает на клетку, где я танцую, толстыми пальцами, восторженно радуясь своей находке, словно ребёнок.

Приказываю себе отвернуться и концентрируюсь на танце. Это самый худший день моей новой жизни. Даже Света не знает подробностей моей работы. Я была лишь официанткой в ресторане для мужчин. А теперь – доступная для всех «девушка легкого поведения», обслуживающая клиентов за деньги. Так думает каждый, кто знает, где и кем ты работаешь. И как бы ты не утверждала обратное, никто не поверит. Что ж, рано или поздно все тайное становится явным. Я закрываю глаза и растворяюсь в музыке, убеждая себя – совсем неважно, кто и что подумает о тебе. Гораздо важнее не быть той, кем ты была четыре года назад.

– Катя! – окликает меня Жора, как только заканчивается очередной трек. – Подойди ко мне!

Спрыгиваю с помоста, раздвинув решетку. На своих высоченных шпильках я смотрюсь на пол головы выше его.

– Подойди к столику, который обслуживала, тебя уволили на час как танцовщицу.

Я осматриваюсь, не веря своим ушам.

– Жора, ты что говоришь? Я не пользуюсь крейзи-меню девочек!

– Я объяснял, но… – Жора потирает лоб и морщится. – Ради исключения, только на час!

– Ни за что!

– Я уже дал согласие.

– Не спросив меня?

– В конце концов, ты получишь свой процент.

– Нет, нет и ещё раз нет! В противном случае моя подработка за баром закончена.

– Перестань, – злится Жора. – Разве ты не видишь, насколько это важные клиенты, им у нас нравится, и я не позволю тебе испортить им впечатление своим упрямством! Марш к столику.

Он разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, не желая больше выслушивать отказы. Тогда же я ловлю на себе взгляд Розы. Насмешливый и унизительный, словно она слышала каждое слово из нашего разговора с Жорой.

С каждым напряженным шагом во мне вскипает гнев. Никогда Жора не смел меня так подставлять. Бунтарский дух будоражит кровь и заставляет сделать непоправимое – ослушаться. Я не должна! Никто не может меня заставить делать не свою работу!

– Приношу свои извинения, вышло некоторое недоразумение! Я не оказываю услуг, на которые вы рассчитываете.

Те, кто понимает русский, оглядываются на Розу. В том числе и Дмитрий. Она зло щурится.

– Мы в курсе, дорогуша. Твой начальник обещал все уладить, и мы оплатили хорошую сумму…

– Значит, он вернёт вам деньги, – перебиваю я.

– Что происходит? – не понимает Патэрсон и вопросительно смотрит на Дмитрия.

Тот молчит, облокотившись на стол, и сжимает пальцами переносицу.

– Возникло маленькое недоразумение, я все улажу, – ласково улыбается американцу Роза.

– Я провожу вас к администратору. У нас в штате больше пятидесяти прекрасных девушек, которые будут рады услужить вам.

– Но…

– Роза! – строго прерывает Дмитрий.

Девушка смолкает и послушно встает.

– Прошу прощения, мистер Патэрсон. Ваша любимица не сможет присоединиться к нам, – говорит она, и, повернувшись ко мне, добавляет уже на русском: – Видимо, мы предложили ей мало.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не выцарапать хамке глаза.

– Немедленно прекрати это, – тихо требует Дмитрий, вгоняя Розу в краску.

– Но почему? Я хотел бы взять её с собой после вечеринки, – торжественно заявляет американец и, будто вспомнив, что я понимаю английский, говорит уже мне: – Деньги не проблема.