Одержимая

Загрохотал отодвигаемый засов. Прежде чем дверь распахнулась, я уже стояла рядом с ней, жадно устремив глаза на тех, кто нарушил мое уединение. В этот раз ко мне привели женщину — полную и одутловатую, ее громадные телеса тряслись, словно студень. Запах ядреного пота ударил в нос, но сейчас он не казался неприятным.

В этой женщине то, что мне так нужно! И она казалась восхитительнейшим созданием!

В этот раз Эрбин пришел без Базианы. Наверное, той было нелегко видеть меня в таком состоянии. Все-таки наставница успела сильно привязаться ко мне. Я отметила это отстраненно и безразлично.

— Надеюсь, в этот раз ты будешь более благоразумной, Тея, — произнес вампир, пытливо уставившись на меня.

Я лишь кивнула, не сводя глаз с пленницы. Эрбин стащил с нее мешок и швырнул ко мне в уже раскинутые объятия. Женщина дернулась, когда я обвила ее необъятную талию руками. Ее глаза едва не вылезали из орбит от страха, из заткнутого кляпом рта вырывалось неразборчивое мычанье.

— Все хорошо… Все хорошо, милая… — ласково проговорила я, ощущая, как подключается новое вампирское свойство, о котором я раньше и не подозревала. Мой голос мог действовать на людей гипнотически, успокаивающе.

Она все еще была напряжена, но кисловатый запах страха немного смягчился. Я вытащила кляп изо рта женщины и швырнула на пол, давая ей возможность говорить. Она тут же затараторила, напрасно пытаясь во мраке разглядеть мое лицо:

— Пожалуйста, не причиняйте мне вреда! Пожалуйста! Я все сделаю… Все, что хотите, только не трогайте!

— Все хорошо, — повторила я, проводя рукой по сальным волосам. — Я не собираюсь причинять тебе вред.

Осторожно запустила мысленное щупальце в ее голову, вылавливая в сознании то, что она видит сейчас. Наверное, в другом состоянии невольно содрогнулась бы от ужаса. Вокруг женщины сгрудился непроницаемый мрак. И лишь два алых огонька виднелись напротив лица. Мои глаза. Зрелище жуткое! Но мой голос сбивал ее с толку, успокаивал помимо воли, давал надежду.

— Пойдем, тебе нужно отдохнуть, — я взяла ее руку с толстыми короткими пальцами и повела к своей кровати. — Ты устала…

Она тут же ощутила эту самую усталость помимо воли и послушно позволила усадить себя на кровать. Страх затухал, сменяясь безразличием. Женщина больше не видела во мне угрозу. Ее запах стал гораздо приятнее, что я отметила с удовлетворением. Внутри все заныло от желания поскорее ощутить на вкус ее кровь. Но я не позволяла себе спешить, зная, что стоит лишь спустить инстинкты с поводка, и я ее просто растерзаю. Как и того мужчину.

Медленно приблизила губы к массивной шее и погрузила клыки в дряблую плоть, стараясь действовать как можно мягче. На мгновение женщина вздрогнула и запах снова стал кислым, но я тут же послала ей мысленный призыв:

— Все хорошо… Сейчас ты просто уснешь…

Она обмякла в моих руках, позволяя делать все, что захочу, а я сделала первый глубокий и медленный глоток. Хотела и дальше пить так же неспешно, но инстинкты оказались сильнее. Едва по моим жилам растеклась первая порция крови, как все во мне обезумело. Следующие глотки были жадными и неистовыми. Я уже не заботилась о том, что причиняю боль. Женщина трепыхалась в моих руках, но от парализовавшего ее ужаса даже не делала попыток вырваться.

— Остановись! — послышался совсем рядом холодный голос Эрбина.

— Еще нет!

Я мысленно зарычала, не желая ни на секунду прерывать контакта с жертвой.

— Еще пара глотков и она умрет, — возразил наставник. — Ты должна научиться чувствовать это и останавливаться. Прислушайся к внутренним ощущениям.

Я неохотно подчинилась, понимая, что если проявлю непокорность, то завтра мне могут жертву и не привести. Ощутила, что в женщине и правда произошли изменения — сердце уже билось едва заметно, с долгими перерывами между ударами, а кровь будто стала разбавленной и уже не давала достаточного питания. С трудом заставила себя извлечь клыки из ее плоти и отшвырнула бесполезную груду мяса.

Это существо больше не может дать мне того, в чем я нуждаюсь, и перестало иметь для меня всякое значение. Ни жалости, ни угрызений совести за то, что воспринимаю живого человека именно так, я не испытывала. Будто разом лишилась способности к этому.

Эрбин с легкостью подхватил на руки обмякшее бесформенной грудой тело и понес к выходу.

— Я все сделала правильно? — лениво спросила, борясь с желанием наброситься на повернувшегося ко мне спиной наставника и попытаться свернуть ему шею. Лишь инстинкт самосохранения, говорящий о том, что вряд ли справлюсь, удерживал на месте.

Он повернулся уже на пороге и сухо произнес:

— Да, в этот раз ты была умницей. Эта женщина будет жить. Ей понадобится несколько дней, чтобы восстановиться, а потом ее снова можно будет использовать.

— Полагаете, меня заботит то, что с ней будет?

Я пожала плечами, поудобнее устраиваясь на кровати.

— Сейчас нет, но после того, как все закончится, будет, — спокойно откликнулся Эрбин. — Ты будешь помнить каждую минуту того, что с тобой происходило. Но восприниматься все будет иначе, поверь.