Одержимая

Потому что я чувствовала это по запаху? Потому что я шла за ним в кошачьем обличье? Я не стала отвечать, а вместо этого сказала:

— Существо, которое я видела, похоже на вампира, пахнет какой-то гнилью и охотится в лесах и болотах за вашим домом. Я проследила его путь досюда. — Вот хрень! Слова сами соскочили с моего языка.

Эгги расслабилась.

— А-а, — выдохнула она с облегчением. — Я читала о выродке-вампире в газете. — Склонив голову, она наблюдала за мной. Я пыталась разгадать значение ее жестов и мимики, но они были слишком быстрыми и неуловимыми. — Зачем он пришел сюда?

— Заинтересовался вашей парильней. Обошел ее несколько раз.

— Ты видела его?

Я замолчала, вспоминая сцену в переулке, существо, склонившееся над телом девушки.

— Да.

Эгги смотрела на меня, и в ее глазах отражались мириады идей, мыслей, выводов, проносившихся у нее в голове. У меня появилось нехорошее чувство: не надо было мне сюда приходить.

— Из какого ты клана? — спросила она.

Вопрос оказался неожиданным, но ответ на него у меня был готов незамедлительно, впервые за много лет, большее число лет, чем я могла в действительности помнить. Удивленная, я сказала:

— Мой отец был ани гилиги, из клана Пантеры. — Мимолетный образ возник в голове: шкура горного льва и лицо мужчины. Мой отец… Следом появился другой образ: тени на вертикально стоящих бревнах. Я не понимала значения теней, но знала, что это опасность. — Моя мать была ани сахони, клан Голубого остролиста.

Дрожь усилилась, и я отцепила руки от замороженной бутылки, скрючившей мои похолодевшие пальцы. Новые образы, бессмысленные фрагменты воспоминаний пронзали мое сознание. Затемненная стена пещеры, снег, ощущение пронзительного холода. Огонь посредине деревянного удлиненного вигвама. Тихая барабанная дробь, четырехдольный ритм, первый удар сильнее остальных. Аромат шалфея, сладкой травы и какая-то резкая горечь вроде тлеющего табака. Пантера подобралась, но не для прыжка. Для наблюдения. Для преследования. Она говорила: мое прошлое было спрятано в глубине сознания. А теперь, кажется, оно пробивалось на поверхность, словно источник, рвущийся из-под земли. Неужели я вспомню наконец о забытых годах своей жизни? Вспомню, кто я и что собой представляю? Затаив дыхание, я спросила:

— А вы?

— Моя мать ани вайя, клан Волка, из Восточных чироки, а отец был из клана Дикого картофеля, ани годигеви, из Западных чироки.

А это может быть проблемой, подсказала моя ненадежная память. Давным-давно, до того как белые люди собрали нас вместе и отправили по тропинке в снега на запад, между кланом Волка и кланом Пантеры существовала неприязнь. Многие поколения чироки сохраняли воспоминания об обидах и кровавой междоусобице. Конфликт уже разрешился? Клановая принадлежность переходила по материнской линии, поэтому с давнишней враждой, возможно, уже покончили. Мои воспоминания кричали о том, что повод для тревоги существует, но они были разрозненны и расколоты.

— Мой прадедушка был из клана Пантеры, — добавила она, словно признавая некий важный факт. И вероятно, информация действительно имела значение. Родственные отношения весьма ценились старшими членами племени. Воспоминания об этом прорывались из мешанины моего прошлого.

Звук барабанов все еще раздавался на задворках моего сознания. Они стучали настойчиво, своим рокотом вызывая страх. Я слышала их во сне. И приятными эти сны не были.

— Как зовут твоих родителей? — спросила Эгги.

— Не помню. Меня нашли в лесу возле Оулд-Нейшн. Я надеялась… — Воспоминания всколыхнули беспочвенные чаяния, мечту любой сироты найти кровных родственников.

— Ты надеялась, что я помогу тебе? — догадалась женщина. — Пошлю тебя к твоему клану, твоему народу? — (Я кивнула.) — Я помогу, если мне удастся. Если ты принадлежишь к Народу, — сказала она мягко. — Но по твоим глазам я вижу: ты не чистокровная чироки. Кто ты? — спросила Эгги.

Я встала так быстро, что ее глаза не успели за моим движением. Эгги насторожилась. Приподнялась. Я заставила себя остановиться, подняв руки, ухватилась в проеме дверей за косяки, замерев, словно подвешенная над костром на оленьих рогах, вонзенных в плоть на моей спине. Откуда этот образ?

Эгги распластала ладони, вдавив пальцы в стол. Она расслабляла суставы по очереди, один за другим, медленно. Я повернулась лицом в кухню, руки вытянула, словно балансируя, и выровняла дыхание. Пантера замерла, сжалась, подобравшись к самой поверхности. Выпустила когти, изготовившись.

— Прости меня, — извинилась Эгги, спокойная, уравновешенная, неподвижная, как воздух зимой перед снегопадом. — Я не хотела причинять тебе боль.

— Почему вы спросили, кто я такая? — практически прорычала я и увидела, как она вздрогнула, хотя и еле заметно. Этот вопрос в последнее время мне задавали все подряд.

Эгги пожала узкими плечами, опять лишь слегка приподняв их.