Одержим тобой

– Когда ты успел? – произношу я вслух, у меня денег хватит заплатить за проход и еще на еду в ближайшем Старбаксе. Усмехаюсь, когда осматриваю свои ступни, я кажусь ненормальной в этой обуви. Но мне все равно. Представим, что я живу в своем волшебном мире, и все, что произошло «до», не имеет значение. Есть только здесь и сейчас. Именно с этой мыслью я захожу в помещение, сразу же спускаюсь в ближайшее кафе, выстаиваю дурацкую очередь. Чувствую себя сопливой студенткой, украдкой кусающей хот-дог. Прохожу осьминогов, морских коньков и останавливаюсь у огромного стекла, где столпились маленькие детки. Они буквально прилипли своими маленькими носиками к холодному ограждению, в надежде увидеть больше. Например, огромную 5 метровую акулу или каракатицу. Я помню, Вит тоже с ума сходил по этому месту, папа подсаживал его на шею, и он чувствовал себя особенным. Доусон предпочитал наблюдать за дикими животными в зоопарке, который расположен рядом. Я же разрывалась между ними. Вот и сейчас я могу набрать Вита, он обязательно приедет, но не факт, что не расскажет моим родителям. А дальше поднимется такой гвалт, что проще сразу идти пешком в больницу. Позвонить Доусону тоже больше похоже на расчленение, он будет кричать, как сумасшедший, и тоже отправит меня в больницу. Выходит, что я так и буду сидеть здесь до закрытия, пока не погаснет свет, и не умолкнут все звуки из динамиков. Мимо меня проходит молодая девушка с девочкой в руках, она показывает пальцем на мурену и изображает страшный звук. И тут приходит мысль, где меня точно не станут искать. Для того чтобы разменять деньги, покупаю себе рожок любимого фисташкового мороженного, за что получаю горсть монеток.

Кажется, я иду против течения погруженная в свои мысли, неудобная обувь постоянно слетает, а влажные волосы свисают неприятными сосульками. Я сейчас выгляжу местной сумасшедшей, но прелесть большого города в том, что никому нет дела, во что ты одет. Общество давно перестало удивляться фрикам, разбавившим город. Останавливаюсь около таксофона и вставляю несколько монет, память на цифры меня не подводит, когда я набираю номер.

Спустя бесконечные гудки, наконец, слышу озадаченный голос, человек словно в прострации отвечает мне согласием на то, чтобы приехать и забрать меня отсюда. Использовав все свое монетное богатство, я иду снова к огромному аквариуму и сажусь на ближайшую скамью. Искусственные шумы волн, человеческая речь и голос диктора сливаются. Я бы рада закрыть глаза и спокойно устроиться на твердой поверхности.

– Мам, смотри она похожа на Роуз из «Титаника», – я очень четко слышу голос мальчика подростка, его внимание обращено на меня. – Она тоже потеряла своего Джека?

Я бы ответила, что я потеряла себя в этом мире, потеряла столько возможностей. Но в одном он ошибается, Роуз не была испуганна. Потеряв на том корабле свою любовь и прошлую жизнь, она обрела опыт, который, к сожалению, я не приобрела. Мне хватило суток пребывания в больнице, чтобы бежать, сверкая пятками, от удушливого воздуха неясного и страшного будущего.

– Эй, ты как? – знакомый голос девушки отвлекает меня от моего внутреннего монолога. – Пойдем, машина припаркована рядом, ты ужасно выглядишь.

Маленькая ручка малышки прикасается к моим коленям, она протягивает мне помощь, за которую я цепляюсь. Я все еще не разговариваю только потому, что боюсь, сейчас меня прорвет, как водосточную трубу, и ливень покажется детской шалостью на фоне моей истерики. Усевшись на заднее сидение рядом с Бри, я чувствую себя намного лучше. Она протягивает мне свою бутылочку, и показывает, что я могу воспользоваться ей. Успокаивающие флюиды и полное понимание, то, чем она сейчас делится. Дети, как никто иной, чувствуют наше беспокойство, тревогу и пропускают через себя. Но когда все проходит сквозь них, к тебе возвращаются положительные эмоции. Когда я захожу в маленькую съемную квартиру, оглядываю слишком простую обстановку, меня это не смущает. Человек живет так, как может, и съемное жилье не предполагает ремонт со стороны потребителя. Совсем маленькая прихожая заставляет нас столпиться на некоторое время и дышать друг другу в затылок. Сначала мы пропускаем Бри, потом прохожу я и следом Ханна. Она показывает мне следовать за ней, в то время как ребенок включает себе телевизор. В целом здесь очень уютно, тихо и чисто.

– Доусон с ума сойдет, если не найдет тебя. – Ханна подогревает еду в микроволновой печи, поворачивается ко мне лицом, опирается на кисти. – Погоди, я сначала принесу тебе нормальные вещи.

Она уходит, я не двигаюсь с места. Оставшись в больничной сорочке, я чувствую, как от меня несет болезнью и медикаментами.

– Держи, давай, ты поешь и потом примешь душ. И расскажи мне, что у тебя произошло. – Ханна ставит передо мной тарелку с супом.