Одержим тобой

Является ли Доусон таким? Скорее да, чем нет, ведь именно он вознес меня на пьедестал, чему я несказанно рада. Держал бы еще свои кулаки при себе, так цены бы ему не было. Хорошо, что я не ревнивая. Клянусь моим с хуком справа, бедные девчонки. Но ему нечего бояться, я его полная противоположность. И я горжусь этим. За своими мыслями не замечаю, как добежала до памятника в виде пушки от немецкого крейсера Эмден, который расположен у входа на Оксфорд-стрит. Замечательно… Назад придется обходить полностью всю территорию парка. Вот, что случается каждый раз, когда я думаю о нем. Черт. Перехожу на быстрый шаг, постепенно замедляюсь. Включаю программу на айвоч, отсчитывающую моё сердечное биение. Затем включается программа правильного дыхания с измерением ритма пульса. Под легкое дребезжание вдыхаю и выдыхаю, восстанавливаюсь после прогулки. Жутко хочется пить, в нескольких метрах от меня стоит мороженщик с целым баром напитков. Покупаю маленькую бутылку воды без газа и практически залпом выпиваю все до дна. Даже маленькая капля, повисшая на моей губе, жадно попадает в рот. Обратная дорога даже под любимые мелодии слишком скучная и совсем не вызывает во мне радостных воплей. Прохожу стайку бестолковых детишек. Папаш, играющих с тарелкой, они ее швыряют с такой силой, что проходящему отрубит голову, попадись они ему на пути. Не понимаю я такие дебильные игрушки, тем более рядом с детской площадкой. Хотя и не испытываю огромной радости от вида мелюзги. Все мои одноклассницы уже завели себе, как минимум, по два ребенка, а меня даже не тянет на подвиги. Жить еще хочется. Сейчас начни рожать, погрязнешь в сосках, да и Доусон ни разу не заикался о них. И слава Богу!

Вот оно! Я не представляю рядом другого мужчину, что уже говорить об эмоциональных качелях. Помогаю себе руками, чтобы подняться на несколько ступеней, ведущих к входной двери нашего дома. Облокачиваюсь на стену, рядом с лифтом ставлю ноги накрест и покачиваю головой в такт мелодии. Рядом становится молодой парень, кажется, ему чуть больше, чем моему брату. На вид обычная уличная шелуха, тату на руках и на скуле, одетый в темные джинсы, футболку, кожаную куртку и тяжелые ботинки. От него жутко воняет сигаретами и… сексом, но он, безусловно, обаятельный. Парень подмигивает наглым мальчишеским способом, слегка прищуриваю глаза. Он нагло ухмыляется, явно знает, что по-своему он неотразим. Когда открываются двери лифта, я захожу первая, он следом за мной. Мы стоим каждый в своем углу, но вот если он увяжется за мной, Доусон начистит его симпатичное личико. Снова смотрю на парня, аккуратными ногтями он колотит по обшивке лифта, не сводя с меня внимательный взгляд. Это как быть в клетке со зверем, вроде и страшно, но в то же время завораживает. Мое тело покрывается мурашками, и я опускаю глаза. Хорошо, мне его жалко. Нажимаю на кнопку 15 этажа, и двери раскрываются. Пусть живет. Преодолеваю оставшийся путь по лестницам. Перешагиваю через одну, я, наконец, нахожусь в небольшом коридоре, внимательно прислушиваюсь к шагам или движению. Вдруг тот парень все еще находится здесь. Никакого движения, поэтому я проскакиваю к двери и нос к носу сталкиваюсь с парнем.

– Прячешься от меня? – его голос немного хриплый, как если бы он простудил горло.

– Господь бережет тебя, глупый. – Крещу его тело и проталкиваюсь к своей двери. Надеюсь, этим способом я отвлекла его от дурных мыслей. Ну, так пишут в журналах, сморозь ерунду и беги.

За спиной слышу его бестактный смех и медленные тяжелые шаги.

– Такая смешная малышка, бродишь здесь в такую рань совсем одна. – Его голова немного поворачивается в бок, и мне становится жутковато.

– Бессмертный? – Его улыбка похожа на оскал, темные волосы зачесаны назад, открывая вид на высокий лоб. Эти глаза невозможно забыть, если ты однажды встретил, они красивые, но наводящие страх.

– Дерзкие вы, девчонки, а как дойдет до дела – все трусихи. Убегаете, умоляете и все равно поступаете по-своему. – Он вытаскивает из-за уха сигарету и начинает крутить ее в руках. Я впервые столбенею.

Выросшая с занозой в заднице в виде брата, привыкла ко всему. Но этот человек действительно тянет за собой черную дыру или хаос. Несколько долгих секунд я наблюдаю, как он рассматривает сигарету, потом свои пальцы, затем отворачивается к окну и теряет ко мне интерес. Еще минута, и он заходит в соседнюю квартиру без стука, просто нажав на ручку двери. В этот момент я бегу к квартире Доусона. Протыкаю ключом замок и отчаянно кручу, едва дверь открывается, я со звоном ее закрываю и прислоняюсь спиной. Больно ударяюсь затылком об полотно и зажмуриваю глаза. Меня все еще преследует этот взгляд, когда пронзительный детский визг заставляет меня отпрыгнуть с места моего пристанища. Вот что значит клин клином. Ошарашена, наблюдаю за ползающим у моих ног младенцем.

– Это что это за хрень? – сама не осознавая, произношу я.