Очищение. Том.2. Душа

Спорят обыкновенно или молодой человек со стариком, если оба натуралисты, или юность с юностью, если один занимается больше материей, другой духом. Во всяком случае, спор выходит истинно жарким лишь тогда, когда бойцы немного дилетанты в спорном вопросе. В этом случае кто-нибудь из них наверное мастер обобщать вещи необобщимые (ведь это главный характер дилетанта), и тогда слушающая публика угощается обыкновенно спектаклем вроде летних фейерверков на петербургских островах. Громкие фразы, широкие взгляды, светлые мысли трещат и сыплются, что твои ракеты. У иного из слушателей, молодого, робкого энтузиаста, во время спора не раз пробежит мороз по коже; другой слушает, притаив дыхание; третий сидит весь в поту.

Но вот спектакль кончается. К небу летят страшные столбы огня, лопаются, гаснут на душе остается лишь смутное воспоминание о светлых призраках. Такова обыкновенно судьба всех частных споров между дилетантами» (Сеченов. Рефлексы, с. 1).

Так и ожидается что-то вроде: но вот спектакль кончается, и на сцену выходит мастер церемоний, скромный труженик науки, который один здесь чего-то стоит, потому что в отличие от всех болтунов делает дело и управляет всей этой механикой. Кстати, что такое дилетанты, которыми нас так ловко несколько раз смазали по морде? Я скажу. На блатную феню это слово переводится как «лох». А на язык комсы, то есть компьютерной попсы, популяции компьютерных хомо, оно же переводится либо как «чайник», либо как «ламер». То есть простой человек. В общем, тот же дурак, недоумок, но с научной точки зрения. Естественно, в противоположность крутому парню — физиологу, хакеру, вору или любому другому жулику.

А что делают с чайниками и лохами, вы, надеюсь, знаете? Их всячески «нагревают», то есть обманывают и наживаются на простоте. На то и чайник, чтобы его нагревать, а на нем греть руки. Вот, похоже, та цель, которая достигается таким шумным и искрометным выходом на полунаучную-полубандитскую сцену журнала «Современник». Не забывайте, вся его редакция постоянно была в связи с подпольными революционными организациями, включая и террористов. Да ведь и Чернышевский — каторжанин, бандит, преступник. Да и Сеченов чуть дальше откровенно признается, что использует отнюдь не прямые пути в достижении своих целей.

Охаяв своих противников, как лохов, чайников и дилетантов, а на самом деле намекнув читателям, что они окажутся этими дилетантами, если не поймут, за кем надо идти, оратор-физиолог продолжает, заранее выставляя своих противников полными пустышками, внедрять новое мировоззрение:

«Они волнуют на время воображение слушателей, но никого не убеждают. Дело другого рода, если вкус к этой диалектической гимнастике распространяется в обществе. Там боец с некоторым авторитетом легко делается кумиром. Его мнения возводятся в догму, и, смотришь, они уже проскользнули в литературу. Всякий, следящий лет десяток за умственными движениями в России, бывал, конечно, свидетелем таких примеров, и всякий заметил, без сомнения, что в делах этого рода наше общество отличается большой подвижностью» (Там же).