Очищение огнем

Хотя на этой ранней стадии их знакомства Кей с готовностью говорила о себе, Лора была более скрытной. Девушка считала, что их дружба не выходит за рамки отношений «наставник-студент», не хотела проявлять излишнего любопытства. Только после того, как Кей начала приходить к ней домой, Лора, жившая в одиночества, стала гораздо откровеннее, не скрывая самых интимных деталей, так что Кей хотя и чувствовала себя польщенной, одновременно испытывала смутную неловкость.

Лора происходила из старой мэрилендской семьи моряков и торговцев. В юности она и не думала восставать против традиционной роли, предназначенной для нее. Бизнес оставался мужским делом, а от нее ожидали лишь удачного замужества и побольше детей. В девятнадцать лет ее познакомили с красивым отпрыском семейства Куков, представителем еще одного клана мэрилендцев, и девушка почувствовала себя счастливой, когда тот сделал предложение. Она даже считала, что влюблена в жениха. Только в вечер свадьбы, когда шампанское лилось рекой, она впервые увидела возлюбленного в дымину пьяным и несколько часов спустя обнаружила что спиртное превращает его в полубезумного садиста. Брачная ночь была чем угодно, только не нежным посвящением в радости супружеской постели. Совершенно неопытная в вопросах секса, девушка с застенчивым нетерпением ждала медленного, постепенного пробуждения страсти. Но ее муж заботился лишь о собственных удовольствиях. Не слушая просьб Лоры, он бросил ее на пол, разорвал кружевную ночную сорочку из дорогого приданого и изнасиловал, врезаясь в нее снова и снова, поспешно удовлетворяя себя, не думая о новобрачной. Он проделывал с Лорой вещи, о которых она не могла подумать без ужаса.

– Я не назвала бы это занятие любовью, – призналась Лора. – Он брал меня словно бессловесный предмет, который можно использовать любым способом и как хочется. Жена или нет, но меня насиловали – традиционным способом, орально, анально… и не однажды. Я и не знала, что в браке тоже существует такая вещь, как насилие. Мне исполнился двадцать один год, и это происходило в древних пятидесятых. Одной из старомодных идей, в которые я свято верила, и никто не позаботился убедить меня в ином, было нечто, называемое супружеским долгом. Я была обязана выполнять и терпеть прихоти и капризы мужа. Возможно, я попыталась бы раньше избавиться от этого брака, но он мог быть добрым и нежным, когда не пил.

Но раньше или позже муж поглощал слишком много спиртного на вечеринке или деловом обеде, а это всегда кончалось одинаково. Один из взрывов насилия произошел, когда Лора была на восьмом месяце первой беременности. Муж обошелся с ней так зверски, что дело кончилось не только выкидышем, но серьезным кровотечением, едва не убившим Лору. Выйдя из больницы, она отказалась вернуться к мужу, но даже тогда ее семья уговаривала дать Куку еще шанс.

– Они заявили, будто именно я виновата в том, что брак оказался неудачным, – объяснила Лора. – И все время цитировали брачные обеты и талдычили, что нельзя нарушать священные клятвы… ну, сама знаешь… «пока смерть не разлучит нас»… словно у меня не было иного выбора, кроме как оставаться с ним, подвергаясь постоянной опасности, и знать, что когда-нибудь он обязательно меня убьет.

Но Лора твердо решила обрести независимость – получила развод, поступила в колледж, примирилась с семьей, окончила медицинский факультет и с тех пор жила одна и вполне довольствовалась этим.

– Наверное… после такого я просто не могу доверять мужчине. Знаю, это несправедливо. Я бы хотела, чтобы все было иначе… но он так ужасно ранил меня…

Именно из-за желания найти путь к решению этой проблемы она и старалась лечить в основном женщин с различными сексуальными отклонениями. Но все же, по собственному признанию Лоры, недоверие к мужчинам оставалось, хотя она сама считала его иррациональным. Именно честность Лоры позволила Кей увериться, что никто лучше не сможет понять ее собственный не рассуждающий безликий страх перед встречей с отцом, хотя они наверняка не останутся в одиночестве. И хотя Лора уговаривала Кей вернуться в Чикаго, она понимала, насколько нелегко дается ей это решение и каким тяжелым ударом для психики может обернуться эта поездка. Правда, Кей считала Лору чем-то вроде названой матери, но подозревала, что и для нее является чем-то вроде дочери. Лора упомянула, что не рожденный младенец, которого она потеряла, оказался девочкой, и, если бы малышка выжила, была бы сейчас того возраста, что Кей.

Этим вечером, рассказав Лоре о разговоре с адвокатом, Кей помогла убрать со стола и женщины собрались пить кофе в гостиной, со стенами спокойного желтоватого цвета, обставленной в смешанном стиле, – ранняя американская мебель мирно соседствовала с удобными мягкими креслами. Кей и Лора уселись по обе стороны камина, где горело жаркое пламя.

– Меня удерживает от дачи показаний только то, – призналась Кей, – что, если я откровенно расскажу о случившемся, боюсь, отец наверняка проиграет процесс.

– Без сомнения, поэтому адвокат так настойчиво их добивается.