Очи познания: плоть, разум, созерцание

Обратите внимание на то, что телесное эго, дифференцируя себя от окружающей его материальной среды, на самом деле трансцендирует это примитивное состояние слияния и погруженности. Телесное эго трансцендирует материальную среду и, таким образом, способно выполнять физические операции на основании этой среды. Ближе к концу сенсомоторного периода (в возрасте примерно двух лет) ребенок дифференцирует телесную самость от материального окружения в такой степени, что у него образуется достаточно стабильный образ «константности объектов». Тем самым он оказывается способен при помощи мышечных усилий координировать физические операции с этими объектами. Он может координировать физическое движение различных объектов в среде – нечто, что он не мог с такой легкостью выполнять, покуда не обрел способность дифференцировать себя от этих объектов.

Давайте отметим эту триаду: путем дифференциации самости от объекта она трансцендирует этот объект и, следовательно, обретает способность оперировать на его основании (используя структуры самости на данном уровне – на данной стадии речь идет о сенсомоторном теле – в качестве инструментов).

Следовательно, на данной стадии (стадиях) телесной самости она более не ограничена материально-плероматической средой, – но она ограничена (или отождествлена с) биологическим телом. Над самостью как телесным эго преобладают инстинктивные позывы, импульсивность, принцип получения удовольствия, непроизвольные влечения и импульсы – подобные сфере ид первичные процессы и влечения, столь хорошо описанные Фрейдом и другими исследователями. По этой причине мы также можем назвать телесную самость «тифонической»: в мифологии тифон был получеловеком-полузмеем (уроборосом).

Промежуточные сферы

В конечном же счете, однако, на основе телесной самости начинают возникать подлинные ментальные, или концептуальные, функции. Когда развивается способность к языку, ребенок вовлекается в целый мир символов, идей и понятий, а посему он постепенно возвышается над флуктуациями простого, инстинктивного, непосредственного и импульсивного телесного эго. Помимо всего прочего, язык обеспечивает способность представлять вещи и события, которые в настоящий момент непосредственно не даны в ощущении органам чувств. «Язык, – по выражению Роберта Холла, – это средство работы с миром, который непосредственно не присутствует».[86]

По той же причине, следовательно, язык представляет собой и средство трансценденции просто данного в непосредственном восприятии мира (в высших же сферах сознания трансцендируется и сам язык, но сперва необходимо пройти от довербальных стадий к вербальным, – что, пусть это всего лишь половина всей истории, является экстраординарным достижением). При помощи языка можно предвосхищать будущее, готовиться к нему и, таким образом, адаптировать свою нынешнюю деятельность к завтрашнему дню. Иными словами, появляется способность откладывать или контролировать свои текущие телесные желания и действия. Это, как поясняет Фенихель, есть «постепенная замена простых разряжающих реакций на [сознательные] действия. Это достигается посредством встраивания временного промежутка между стимулом и реакцией».[87] Посредством языка и его символьных, грамматико-временных структур можно откладывать и перенаправлять в ином случае непосредственные и импульсивные разрядки простых биологических влечений. Над ребенком более всецело не довлеют инстинктивные требования; в какой-то степени он оказывается способен к их трансценденции. И это попросту означает, что самость начинает дифференцироваться от тела и возникать в качестве ментальной, вербальной, или синтаксической, сущности.

Вновь обратите внимание: когда ментальная самость возникает и дифференцируется от тела (при помощи языка), она трансцендирует его и таким образом обретает способность оперировать на базе тела, используя свои собственные ментальные структуры в качестве инструментов (она способна откладывать непосредственную разрядку телесных импульсов и задерживать их инстинктивное удовлетворение при помощи вербальных, или словесных, команд). В то же время это позволяет сублимировать эмоционально-сексуальные энергии тела в более утонченные, сложные и развитые действия.