Очи познания: плоть, разум, созерцание

Смысл же в том, что в лице великих мистиков-мудрецов мира, возможно, мы имеем замечательную популяцию крайне высокоразвитых и зрелых личностей (эта идея поддерживается и в исследованиях Маслоу). Позвольте же нам, в таком случае, просто допустить, что подлинный мистик-мудрец входит в число представителей некоторых из самых высоких стадий человеческого развития – возвышаясь над среднестатистическим человечеством настолько, насколько последнее возвышается над приматами. Это, в свою очередь, даст нам выборку, при помощи которой можно обобщить «наивысшее состояние сознания» – разновидность «сверхсознательного» состояния. Более того, большинство мистиков-мудрецов оставили после себя достаточно подробные отчеты о стадиях и подстадиях своей собственной трансформации к высшим пределам развития сознания. Иначе говоря, они рассказывают нам не только о наивысшем уровне сознания и сверхсознании, но также и обо всех промежуточных уровнях, которые к нему ведут. Если взять все эти высшие стадии и присовокупить их к низшим и средним стадиям и уровням, которые столь тщательным образом исследовались и описывались западной психологией, тогда мы можем прийти к довольно сбалансированной и исчерпывающей модели спектра сознания. Я попытался предложить подобного рода синтез в ряде своих книг.[81][82][83] Ниже я предлагаю крайне упрощенное обобщение того, что было обнаружено.

Низшие сферы

Как в западной, так и в восточной психологии имеется согласие в отношении того, что самые низшие стадии развития включают простые материальные и биологические функции и процессы. То есть низшие уровни включают соматические процессы, инстинкты, простые ощущения и восприятия, а также эмоционально-сексуальные импульсы. В системе Пиаже все это сенсомоторные сферы; Ариети описывает их как инстинктивную, экзоцептуальную и протоэмоциональную; Левинджер называет их досоциальной, симбиотической и импульсивной. В веданте это сферы аннамайякоши и пранамайякоши – уровней пищи, голода и эмоциональной сексуальности. Буддисты называют их пятью низшими виджнянами, или сферой пяти органов чувств. В йогической психологии чакр это три низших чакры: муладхара, или корневой материал и плероматический уровень; свадхистана, или эмоционально-сексуальный уровень; и манипура, или уровень агрессии-власти. Также это три низших скандхи в системе психологии буддийской тхеравады: физическое тело, восприятие-ощущение и эмоция-влечение. Это две низшие потребности по Маслоу – физиологическая и потребность в безопасности. Все это просто указывает на одну из основных идей Фрейда. «Эго, – говорил он, – прежде всего является телесным эго».[84]

Итак, телесное эго, или телесная самость, как правило, развивается следующим образом: обычно считается (практически во всех школах современной психологии), что младенец первоначально неспособен отличить себя от другого, субъект от объекта, тело от окружающей среды. Иначе говоря, самость на этой низшей из стадий (первые четыре – восемь месяцев жизни) преимущественно пребывает в слиянии, или спутанности, с физическим миром. Как выразился Пиаже: «Во время ранних стадий развития мир и самость суть одно; ни одна не отличается от другой… Можно сказать, что здесь самость все еще материальна».[85] Эту первоначальную стадию материального единства, которую Пиаже назвал «протоплазмической», Нойманн называет «плероматической» и «уроборической». «Плерома» – это старинный термин из гностицизма, означающий материальную вселенную – materia prima и virgo mater. «Уроборос» – это мифический символ змея, съедающего свой собственный хвост; он означает «всецело самопоглощенный» и «неспособный увидеть другого» (аутистичный и нарциссичный); также он указывает на пищевые-рептильные влечения, грубейшие формы ощущений и рудиментарные формы восприятия.

Именно из данного первоначального состояния слияния возникает отдельная самость, и, как сказал Фрейд, самость сперва возникает как тело, как телесное «я». Младенец кусает одеяло, и это не больно; он кусает свой палец, и это больно. Так он научается тому, что есть различие между телом и не-телом, и постепенно он научается перефокусировать свое внимание от плеромы на тело. Тем самым из примитивного материального единства возникает первое настоящее самоощущение – телесное эго. Младенец отождествляется с нововозникшим телом, с его ощущениями и эмоциями, и постепенно учится отличать, или дифференцировать, его от материального мира в целом.