Очевидец

Карина словно расцвела: карие глаза горят от благодарности, на губах играет улыбка, яркий румянец под слоем дорожной пыли. Её даже не смущал сладковато-гнилостный запах, витающий в комнате. Казалось, что им была пропитана вся мебель и даже стены. Легкий запах растворителя для краски, смешанный с резким запахом чеснока и чего-то сладкого, добавьте к этому вонь от испражнений и рвоты, из-за которых к горлу подступала тошнота.

Окружив нас заботой и сопереживанием, хозяйка (она так и не представилась нам) поспешила оставить нас наедине, сказав, что отправляется за помощью.

– Нам нужно уходить отсюда, – прошептала я, как только за ней закрылась дверь.

– Зачем? Сейчас она найдет остальных ребят и приведёт кого-нибудь, кто мог бы отвезти нас домой.

– Я не доверяю ей. Ты вообще слышишь этот отвратительный запах? Она – не фанатка уборки и так себе хозяйка, я понимаю. Но этот запах не исходит от давно немытого холодильника. – Я встала и взяла в руки своё пальто, висящее на деревянной спинке стула. – Поступай, как хочешь, я не собираюсь тут оставаться.

Карина вскочила, перегородив мне дорогу к двери. В волосах – сухая трава после ночевки на земле. Лицо побледнело от страха.

– Не оставляй меня здесь одну, – сказа она дрожащим голосом. – Хорошо, если ты ей не доверяешь, давай осмотрим этот дом, пока её нет. Я уверяю тебя, это просто подвал с гнилой картошкой, или какими-нибудь другими овощами. Ничего сверхъестественного.

Она была права, источником зловония действительно оказался подвал, но она ошиблась с его содержимым. Когда желтоватый свет моего фонаря споткнулся об металлическое ведро, наполненное человеческими внутренностями, покрытыми блестящей слизью, из меня вырвалась неконтролируемая, безумная вспышка смеха. Ничего не могла с собой поделать. Только вдумайтесь: мы сбежали из горящей школы, два дня провели в лесах, питаясь жестким хлебом и остатками сухого вяленого мяса, чтобы попасть в руки к чертовым людоедам. А теперь вопрос на тысячу долларов: «Что же было в той тушенке?». Билет в страну под названием Каннибализм?

Карина мертвой хваткой вцепилась в мое плечо, утаскивая моё сгибающееся от смеха тело вверх по скрипучей лестнице. Когда истерика покинула меня, оставив на попечение отнюдь не смешной реальности, меня вырвало.

Я не заметила, как пропала рука, поддерживающая меня. Запоздало подумав об этом, я выпрямилась, вытирая губы, и услышала глухой стук, отозвавшийся болью на моем затылке. Затем темнота встретила меня с распростертыми руками.

Камиль, Роза, Элизабет, Эрик, и парень, которому оторвало руки.

В воскресенье все собрались в зале для молитв. В тот день Бог ответил на их мольбу, даруя спасение от окутавшей их тьмы, а именно, вернул электричество в школу. Радуясь и плача на плечах друг у друга, дети восприняли это явление, как знак того, что их страданиям пришёл конец.

Тем временем, из-за короткого замыкания в котельной загорелась неисправная электропроводка. Огонь перешёл на топливную горячую пыль, покрывающую пол и стены котельной, быстро распространяясь по всему помещению. Через некоторое время произошел взрыв, сотрясающий стены и разрушающий потолки, и ученики, попавшие под завал, оказались в плену пожара.

Мы слышали взрыв из лазарета. Никто не рискнул зайти в горящую школу в поисках выживших учеников или работников. Все пытались успеть убраться отсюда подальше, прихватив с собой что-нибудь, пока огонь не перекинулся на здание лазарета.

Проснувшись, я обнаружила, что мы привязаны к столбу, подпирающему потолок подвала. Хозяйка дома не удосужилась оставить нам хотя бы одну свечку, поэтому мы сидели в кромешной темноте, вслушиваясь в тяжелые шаги на первом этаже и громкие мужские голоса, за закрытой дверью.

– Эта заброшенная деревня какая-то слишком многолюдная, не находишь? – спросила я, морщась от ноющей боли в затылке.

– Мы умрем, да?

– Нет, я так не думаю.

– Откуда такая уверенность?

– Видишь ли, если бы сегодня был твой последний день, я бы знала об этом. За несколько дней до гибели учеников в школе, я видела их смерть в своих снах. Я видела, как у Эрика и Камиля, висящих на крестах, перехватывает дыхание из-за растяжения грудной клетки под влиянием их веса, как они борются с силой гравитации ради глотка спасительного воздуха. Я видела перекошенное лицо того рыжеволосого мальчика, когда ему отрывали руки, слышала запах горящей плоти моих соседок, когда огонь пожирал тела этих девушек и других учеников. Ты знаешь, они не переставали молиться, даже когда их лица почернели, а языки распухли так, что они не могли говорить. Их губы продолжали двигаться, пока не обнажились их дёсны. Мисс Летиция гордилась бы ими.

– Почему… почему ты не предупредила их?

– Они бы не поверили мне. Когда я умоляла родителей не ехать в поход, они подумали, что мой страх основан на кошмарах. Тётя, услышав причину своей смерти, пришла в ужас, но поверила мне. Если я не ошибаюсь, то вчера она погибла в автокатастрофе. Знания и вера не помогли ей обмануть судьбу. Смерть не одурачить, она возьмёт своё.