Очертя голову, в 1982-й (Часть 2)

Следующий полоснул его по ногам и, захлестнув тоненьким хвостом, рассёк кожу на внутренней стороне ляжки. Крича и умоляя, референт принялся бегать по кабинету, но тщетно: рассекавший воздух со страшным свистом, бич настигал его повсюду.

Игра продолжалась до полного изнеможения обоих участников.

Шоссе в никуда

Спустя месяц, дождливым октябрьским утром, с территории известной нам правительственной дачи выехала чёрная "Волга". Солдаты охраны отдали проезжающим честь, тяжёлые стальные ворота медленно затворились.

- Паша, - проговорила Людмила Каримовна, - мне опять снилась какая-то гадость. У меня плохое предчувствие.

- Ну что опять, дорогая...

- Брось всё и поедем во Францию; в посольстве снова открылась вакансия.

- Антропов не отпустит, я тебе уже говорил. Силы в Политбюро фифти-фифти, сейчас многое решается...

- Отпустит. Если доктор Травмберг скажет, то отпустит. После Лампасова силой держать не будет. У тебя будто бы нервное истощение и всё такое. Если хочешь, я сама этим займусь.

- Погоди, Люда, сейчас не время. Я должен поддержать Антропова на Пленуме. Ты знаешь... даже не знаю, стоит ли говорить... Ну хорошо. В последнее время, - Павел Андреевич понизил голос, - он даёт мне понять, кто именно будет его преемником.

С минуту Людмила молча смотрела на стремительно скользящее за лобовым стеклом залитое туманной моросью асфальтовое шоссе.

- Ты мне раньше этого не говорил.

- Это важно?

- Да... Франция подождёт. Но мне теперь особенно необходимо побеседовать с доктором Травмбергом. С глазу на глаз.

- Не надо, я уже побеседовал. Юра протянет не больше года.

Надувая щёки и вскинув брови, Людмила шумно выдохнула.

- Черненко?

- Если на Пленуме всё получится, о нём можно будет не вспоминать.

- Паша, а вы что, хотите капитализм делать? - помолчав немного, запросто поинтересовалась Людмила Каримовна.

Гималайского от этих слов передёрнуло:

- Люда, ну что ты говоришь! Какой капитализм? Ты смотри, где-нибудь не ляпни... Разве так можно?

- Что же вы делать будете?

- Ну ничего, ничего такого экстраординарного. Так, критика сталинизма, кооперативы, дадим людям немного заработать...

- А дальше?

- Реабилитируем Сахарова, Солженицина... Больше гласности.

- А ещё дальше?

- Дальше видно будет. Но ты не думай, главное в нашем деле - ни на шаг от ленинских принципов. Будем укреплять партийную организацию.

- Ничего вы больше не укрепите, никаких принципов. Неужели это не понятно? Как только разрешите частную собственность, всему конец.

- Ну что ты говоришь, Люда, почему конец?

- А кому вы будете нужны? Сумасшедшим старухам и лентяям, разучившимся работать?

- Ну уж ты так не перегибай. Дай бог, всё будет правильно.

- Дай-то бог.

Машина стремительно мчалась по мокрому шоссе, а супруги в задумчивости смотрели вперёд, в скрытую за пеленой дождя туманную перспективу...

Неожиданно с ними поравнялся мотоциклист, зачем-то заглянул внутрь салона и с пчелиным гудением умчался вперёд, быстро скрывшись из виду. Павел Андреевич заёрзал, ощутив, как у него почему-то похолодело в затылке. Впервые в жизни его обуяло такой силы тревожное предчувствие.

Перед глазами ещё стояла повёрнутая к нему голова в шлеме с чёрным блестящим стеклом. Светящаяся дорожка спидометра в кабине водителя показывала огромную скорость - сто десять километров в час. Никогда раньше Павел Андреевич не задумывался, что такая скорость, особенно в дождливую погоду, может быть опасной.

Впереди, на встречной полосе, из-за спуска выплыл похожий на летучий Голландец и огромный как пятиэтажка "Камаз"

Стиснув руку своего супруга, Людмила прошептала, а затем вдруг забилась и закричала:

- Остановите машину!.. Остановите машину!!!

Но водитель, сидевший за звуконепроницаемым стеклом, опустив глаза, прикуривал сигарету.

Заслонивший собою небо и землю "Камаз" резко вильнул на встречную полосу, и крепко державшие друг друга за руки супруги увидели, как тяжёлый, гружёный бетонными плитами грузовик, лишь только слегка вздрогнув от удара, подмял под себя, словно игрушечную, их чёрную "Волгу" и протащил ещё метров сто комок рассыпающегося, искорёженного металла по асфальту.

Из кабины спустился человек, запрыгнул на заднее сидение развернувшегося мотоцикла и уже на ходу надел на голову глухой шлем с затемнённым стеклом. Потом всё загорелось.

* * *

- Что ж, иногда бывает и более эффектно, - услышали супруги приятный голос. Обернувшись, они увидели ангела. Он приветливо улыбался, плавно помахивая огромными лебедиными крыльями. - Как ваше самочувствие?..

А самочувствие было необыкновенным, на душе легко и приятно. Исчезли боли, волнения и страхи, всё прояснилось. Они уже поднялись так высоко, что проплывали над облаками, и солнце ослепительно расцвечивало под ними белоснежное пуховое облако. А вверху было удивительной глубины тёмно-синее небо.

- Сейчас вам нужно будет кое с кем переговорить, - сказал ангел. Следуйте за мной.

И они полетели.

______________

"Остановите машину!!!", затем короткий пронзительный крик, щелчок и тишина. Коршунов медленно стащил с головы наушники и выключил магнитофон.