Очерки времён и событий из истории российских евреев том 3

Студентов-сионистов исключали из институтов как "идеологически чуждый элемент"‚ подозреваемых ставили под негласное наблюдение‚ проводили массовые обыски и аресты; по ходатайству профессора Московской консерватории Д. Шора и председателя Политического Красного Креста Е. Пешковой удавалось иногда заменить заключение в лагерях высылкой из страны – "без права возвращения в Советский Союз".

Весной 1922 года власти арестовали в Киеве делегатов нелегальной конференции сионистской партии "Цеирей Цион" – "Молодежь Сиона". Их отвезли в ГПУ‚ заперли в камере‚ однако они продолжили там прерванное заседание‚ провели прения‚ проголосовали за резолюции‚ а по окончании конференции пропели "Га-Тикву". Был суд. Арестованных обвинили в стремлении "бросить еврейскую молодежь в объятия контрреволюционной буржуазии" и осудили на сроки заключения до двух лет. Вскоре после этого прошли аресты сионистов в Харькове‚ Полтаве‚ Одессе‚ Киеве и в других городах Украины. Газеты требовали обратить серьезное внимание на "разложение еврейской сионистской детворы"‚ печатали письма евреев‚ раскаявшихся в увлечении "сионистскими бреднями": "Мне стало легче‚ как после продолжительной болезни‚ когда я сбросил с себя весь этот средневековый хлам‚ именуемый сионистской литературой".

В 1923 году закрыли в Москве издательство "Еврейский студент" – "по имеющимся в ГПУ сведениям‚ издательство явно сионистского характера". Летом того года проходили аресты сионистов в Иркутске‚ Чите и других городах Сибири. В Бурятии органы ГПУ выявили среди евреев двенадцать сионистов и поставили их "на учет"; в отдаленном бурятском поселении установили наблюдение за всеми евреями‚ которые там жили (было их восемь человек)‚ и уполномоченный ГПУ сообщал про заведующего аптекой: "Крещен в 1911 году и женат на русской‚ а потому сионистом быть не может..."

Председатель ОГПУ Ф. Дзержинский считал по-видимому, что следует избавиться от евреев, не желавших ассимилироваться, и предлагал в 1924 году: "Просмотрел сионистские материалы. Признаться точно‚ не пойму‚ зачем их преследовать... Их партийная работа для нас вовсе не опасна – рабочие (доподлинные) за ними не пойдут‚ а их крики‚ связанные с их арестами‚ долетают до банкиров и "евреев" всех стран и навредят нам немало. Программа сионистов нам не опасна‚ наоборот‚ считаю полезной... Мы должны ассимилировать только самый незначительный процент‚ хватит. Остальные должны стать сионистами... Зачем их иметь себе врагами".

В августе 1924 года сионисты, действовавшие в подполье, распространили по стране десятки тысяч листовок с критикой большевистского режима. В ответ на это в ночь на 2 сентября 1924 года‚ в еврейский праздник Рош га-Шана‚ в разных городах Советского Союза прошли аресты. Охота за сионистами продолжалась два месяца‚ и за решеткой оказалось около трех тысяч человек; в знак протеста по улицам Одессы прошла колонна еврейской молодежи с пением "Га-Тиквы"‚ – демонстрантов разгоняла конная милиция‚ и многие были арестованы. Теперь их уже не высылали из страны‚ чтобы это не стало "серьезным стимулом для усиления сионистской работы"; активных сионистов приговаривали к заключению в лагерях‚ из тюрем отправляли на этап‚ а сокамерники‚ ожидавшие своей участи‚ провожали их песней на иврите: "Смело‚ друзья! Не теряйте бодрости в неравном бою..."

В 1925 году ГПУ насчитало в Одесской губернии две с половиной тысячи молодых сионистов, в Подольской губернии пять тысяч, в Киевской – две тысячи. Они агитировали за выезд из СССР и отправили несколько пеших групп к границе с Персией, распространяли сионистскую литературу, устраивали демонстрации молодежи под лозунгом "Долой евсекцию!" С начала 1926 года начались новые аресты и высылки сионистов. Их отправляли на поселение малыми изолированными группами в отдаленные районы Урала, Сибири и Средней Азии‚ где они встречались с евреями-кадетами‚ меньшевиками‚ эсерами и составляли совместно высокий процент среди прочих политических заключенных. Сионистов размещали в крохотных деревнях за сотни километров от железнодорожных станций‚ под постоянным контролем уполномоченных ГПУ‚ которые в любой момент могли перевести их в иное‚ более гиблое место‚ а то и послать рапорт начальству для продления срока ссылки.

Жизнь была невыносимо трудной‚ впроголодь‚ без какой-либо медицинской помощи‚ в тяжелых климатических условиях долгой полярной зимы или невыносимой среднеазиатской жары; ссыльные болели‚ становились инвалидами и умирали‚ а иные кончали жизнь самоубийством. Из письма молодой женщины, сосланной за сионизм в Среднюю Азию: "Вот уже пять лет, как я нахожусь в ссылке... Нет никакой надежды на освобождение. Иногда я решаю положить конец жизни мучений и одиночества, жизни голодной собаки, но у меня не хватает на это сил и мужества. До каких пор будут продолжаться мои страдания?.."