Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв.

Въ последняя бо лета Господь нашь Исус Христос, слово Божие, родися от Пречистыя девы Мария Богородица и приятъ страсть, исправляя падения рода нашего, и въскресе въ третии день, и възнесеся на небеса въ день пятедесятныи[334]. Посла Господь Богъ нашь Духъ Свои на апостолы, оттоле начаша учити, обходяще вся страны, и крестити во имя Отца и Сына и Святого Духа, и в себе место поставляаху патриярхи и митрополиты, епископы же и прозвитеры. Господь же премилостивыи Богъ божественым Своимъ промышлениемъ на послѣднии векъ яви благодать Свою на Русьскомъ языце, приведе князя Володимира Русьскаго въ крещение. Володимеръ же просвещенъ Святого Духа благодатию, введъ всю землю Русьскую въ крещение. Оттоле распрастранися святая вера по всеи земли, и бысть веселие и радость велика в новопросвещенных людехъ, точию единъ дияволъ сетовашеся, побежаемъ от тех, ими же преже теми чтимъ бывааше, жертву приимаа и всякая угодия. Сего не терпя врагъ душь нащих, опрометашеся льстивыи, како бы совратити съ правааго пути их, и въложи въ сердце их зависть, ненависть, братоубииство, начаша въсхищати[335] [власти][336] и имения, [не восхотеша в повинении быти][337] сынъ под отцем, брат меньшии под стареишимъ братом, умножися неправда и злоба многа въ человецех, и предашася въ слабость света сего скороминующаго. Господь же премилостивыи Богъ, не терпя видети погыбающа от диявола род нашь, претяше намъ казньми, хотя нас обратити от злобъ наших, посла на ны казнь, овогда глад, овогда смерть въ человецех и скотех, конечную пагубу [наведе на ны][338], преда нас в руце измалтяном. Оттоле начахом дань даяти по татарьску языку. И егда коему княземъ нашимъ достовашеся княжение великое, хожаше князи русьстии въ Орду ко цареви, носящи множество имения своего. По великомъ жестокомъ пленении русьстѣм минувъшимъ 30 и 4 лета.

Сеи блаженыи и приснопамятныи и боголюбивыи великыи князь Михаило бысть сынъ великого князя Ярослава, въ нукъ же великого князя и блаженаго Ярославль Всеволодича, сконьчавшагося нужною смертью въ Орде[339] за християны. Роди же ся от блаженныя, воистину преподобныя матери великие княини Оксиньи, его же святая та премудрая мати въспита въ страсе Господни и научи святым книгам и всякои премудрости.

Князящю же ему [въ] вътчине своеи въ Тфери, преставися великыи князь во Тфери Оньдреи, благослови его на свои столъ на великое княжение, сего христолюбиваго великаго князя Михаила, ему же по стареишиньству дошелъ бяше степени великаго княженья. И поиде въ Орду къ царю, яко же преже бывшии его князи имяху обычаи тамо възимати княжение великое.

Въ то же время сыновець его князь Юрьи поиде въ Орду[340] же. Бывшу ему в Володимере, блаженыи приснопамятныи митрополитъ всея Руси Максимъ со многою молбою браняше ему итти в Орду, глаголя: «Азъ имаюся тебе съ княинею, с матерью князя Михаила, чего въсхочешь изъ отчины вашея, то ти дастъ». Онъ же обещася, рекъ: «Хотя, отче, поиду, но не ищу княжениа великаго». И бывшю ему в Орде, не хотяще добра роду християньску дияволъ въложи въ сердце княземъ татарьскым, свадиша братию, рекоша князю Юрью: «Ожь ты даси выход болши князя Михаила, тебе дамъ княжение великое». Тако превратиша сердце его, нача искати княжения великааго. Обычаи бе поганых и до сего дни — вмещущи вражду между братиею, князи русьскыми, себе множаишая дары възимаютъ. И бывши при велице межу има, и бысть тягота велика в Руси за наша съгрешениа. О томъ рече пророкомъ: «Аще обратитеся ко Мне и останетеся от злобъ ваших, то вложю любовь князем вашим, аще ли не останетеся злаго обычая вашего, ни покаятеся от многых безакониихъ своих, всякою казнью покажню вас». Но милостию Пречистыя Богородица и всех святых прииде благоверныи великыи князь Михаило и посаженъ бысть на столе деда [и] отца своего у Святеи Богородици в Володимере блаженым и преподобным Максимом митрополитомъ всея Руси.

И князившю ему лето в великомъ княжении, седе инъ царь именемъ Озбякъ. И поиде въ богомерьскую[341] веру сороциньскую, и оттоле начаша не щадети рода християньска, яко же бо о таковых рекоша царскыя дети, въ плену в Вавилоне сущии, глаголааху: «Предасть ны в руце царю немилостиву, законопреступну, лукавнеишю паче всея земля». Егда бо Господь Титу Иерусалимъ предастъ, не Тита любя, но Иерусалимъ казня. И пакы, егда Фоце Царьград предасть, не Фоку[342] любя, но Царьград казня за людскаа прегрешения. Еже и сие[343] нас деля бысть за наша съгрешениа. Но мы бывшае възглаголемъ.