Очерки истории чумы (фрагменты)

Штат противочумной станции Гиринской провинции в Ченгочи состоял из 45 человек, из них врачей 15, остальные лаборанты и обслуживающий персонал. В распоряжении станции было 4 автомашины и 8 конных упряжек.

Противочумная станция имела 5 отделов: из них один санитарно-дезинфекционный и 4 эпидотдела. Каждый эпидотдел ведал определенным районом, где производил работы по обследованию грызунов. В случае появления вспышки чумы, все работники станции направлялись на работу по ее ликвидации. Штат других противочумных станций был несколько меньше. На территории Гиринской провинции находилась столица Маньчжоу-Го — Чанчунь и поэтому, штат этой провинциальной станции был больше чем на других станциях.

Уездные противочумные пункты имели в своем составе от 3–5 врачей, 3 лаборантов и 20 санитаров, подготовленных для работы по дезинфекции и дератизации. Транспорт их состоял из конных упряжек. Филиалы уездных противочумных пунктов имели в штате 2–3 врача и 10–15 санитаров. Главной обязанностью уездных противочумных пунктов и их филиалов было проведение дератизации и вакцинации. В случае появления заболеваний чумой среди людей, все силы этих учреждений также направлялись на ликвидацию вспышек.

Все противочумные учреждения, начиная с противочумной станции и кончая филиалом уездного пункта, были снабжены достаточным количеством дезсредств и гидропультами. Спецодежды для работы сотрудников этих учреждений было недостаточно. Работа противочумной сети проводилась в следующих основных направлениях: истребление грызунов, исследование грызунов на чуму, профилактическая вакцинация населения в очаге и ликвидация вспышек чумы. Противочумные учреждения на местах работали в тесном контакте с полицией.

Методическое руководство работой противочумных станций в Ченго-чи и в Таоани осуществлялось Чанчунским санитарно-технологическим институтом (профессор Абэ), а работой станций в Джэнцзятуне и Тун-ляо в методическом отношении руководил Дайренский санитарно-гигиенический институт ЮМЖД (профессора Андо и Касуга).

Противочумные станции в Кайлу и Синкуе были предоставлены сами себе. В административном отношении все противочумные станции подчинялись 2-му отделу департамента здравоохранения Маньчжоу-Го, который финансировал их работу. Бюджет противочумных станций Николаеву выяснить не удалось, но по скромному размаху деятельности этих станций он сделал вывод, что японцы не затрачивали на них больших средств.

Грызуно-истребительные работы в маньчжурском очаге чумы. Сводились к дератизации, никаких истребительных работ в степях и на полях не проводилось. Это объясняется тем, что спонтанно болеющих чумой полевых грызунов не обнаруживалось, и японцы, придерживавшиеся «крысиной теории» распространения чумы, ошибочно считали, что основным и единственным ее носителем являются серые крысы, на истребление которых они направляли все свои усилия.

В проведении дератизации основная установка была сделана на самодеятельность населения. Но так как надлежащей санитарно-просветительной работы не велось и китайцы относились с недоверием к японцам, то маньчжурские власти пытались создать материальную заинтересованность у лиц, принимавших участие в дератизации. За истребление крыс выдавали лотерейные билеты и иногда даже денежные премии. Но эти меры оказались недействительны, и основным мероприятием японцев по отношения к китайскому населению в этом вопросе стало принуждение. Для того чтобы заставить китайцев истреблять крыс, японцы обязывали их сдавать определенное количество крысиных хвостов, не выполнившим этой нормы они не продавали соли. А так как продажа соли была государственной монополией Маньчжоу-Го, то эта мера принуждения была более эффективной, чем поощрения.

Для уничтожения крыс противочумные организации раздавали населению таблетки углекислого бария. Капканов в большом количестве на противочумных пунктах не было. Готовясь к большой войне, японские власти экономили металл и на изготовлении капканов. Дело дошло до того, что Касуга (1941) собрал образцы капканов из бамбука, которые он с успехом апробировал и рекомендовал их для массового производства.

Что касается количества истребляемых грызунов, то Николаев нашел работу Абэ, свидетельствующую о том, что в уезде Нунань, расположенном в непосредственной близости к столице Маньчжоу-Го, и где чума активно проявляла себя, в 1943 г. было выловлено 6 млн. крыс, что составляло 15 крыс на одного жителя этого уезда.

Работа противочумной сети Маньчжоу-Го по ликвидации вспышек чумы. Информацию о вспышках чумы в маньчжурском очаге японцы получали от сельских старост, которым было вменено в обязанность сообщать о ее появлении, и от работников уездных противочумных пунктов и их филиалов.