Очаровательный соблазнитель

– Кинан Милрой! – бушевал он. – Как странно, что ни ты, ни твоя тетушка не упомянули о том, что вы с ним встречались. И как он посмел к тебе подойти?

И не только подойти… Если случайная встреча с Кинаном на балу вызвала у отца такую ярость, он убьет боксера за то, что тот лишил его дочь невинности. Уинни решила солгать. И ей бы, наверное, поверили, если бы ее тете не вздумалось представлять Кинана ее сестре и зятю.

Готовая к наихудшему, Уинни произнесла:

– Тетушка Молли считает мистера Милроя джентльменом. Он вел себя достойно.

– Самовлюбленный мерзавец! Позор! Я предупреждал его о том, чтобы он не приближался к тебе. Господи, придется проучить этого нахала. Послушай, Типтон, ты должен знать пару человек, которые могли бы надавать ему по башке и бросить в доках.

Видя, что разговор принимает опасный оборот, Уинни встала.

– Никто и пальцем не тронет мистера Милроя. Типтон, я перестану с тобой разговаривать, если ты решишь помочь моему отцу в этой безумной затее.

На глаза девушки навернулись слезы. Она готова была броситься к Кинану прямо сейчас, если отец не пообещает оставить его в покое.

Девона встала и обняла сестру за плечи, успокаивая.

– Никто не собирается связывать твоего мистера Милроя и швырять его в море. Папа, скажи Уинни, что ты пошутил.

– Ты плачешь? – изумился сэр Томас, видя, что Уинни едва сдерживает слезы. – Ни один из отпрысков беспечного Рекстера не достоин твоего сострадания. Милрой – грубиян, дикарь, человек, который жаждет занять место своего брата.

Уинни поморщилась: отец был прав, но ее сердце не хотело замечать очевидного.

– Ты судишь о человеке, которого совершенно не знаешь.

– Он испытывает тягу к красивым игрушкам, доченька. Однако это совершенно не значит, что рядом с ним они будут в безопасности, что он будет ими дорожить. Послушай отца: выбрось этого человека из своего сердца.

– Насколько я понимаю, однажды вы уже предупреждали его? – спросил Типтон, переключая внимание тестя на себя.

– Да, предупреждал. Этот наглец пришел в мой дом и сказал, что намерен забрать Уинни. Я ответил, что ему никогда не видать моего родительского благословения.

«Просто чудесно!» – подумала Уинни. То, что не удалось отцу, со свойственной ему прямотой сможет сделать Типтон.

– Ты говоришь о мистере Милрое как о враге, папа. Стоит напомнить, что именно он спас меня, когда меня толкнули в пасть ко львам! Он явился к тебе, чтобы рассказать о происшествии, потому что боялся, что я промолчу о случившемся. Если мистер Милрой и сказал что-то обидное, должно быть, ты сам его на это спровоцировал.

– Моя дочь защищает мерзавца! Что я упустил в твоем воспитании?

Девона чуть крепче сжала руку Уинни.

– Какие львы? Ты упала? И ничего нам не сказала?

Уинни тут же пожалела о том, что встала на защиту Кинана, – теперь ее сестра расстроится.

– Небольшое происшествие на ярмарке, – произнесла она и с огорчением заметила боль в глазах Девоны.

Обе вспоминали то время, когда делились друг с другом самым сокровенным.

– Нет причин волноваться. Мистер Милрой пришел мне на помощь. Я цела и невредима.

Сэр Томас не желал менять свое мнение.

– Если бы он не повел тебя на эту ярмарку, твоей жизни ничего бы не угрожало. Этот Милрой принял мою доброту за слабость. Если он еще раз встретится с тобой, я вызову его на дуэль.

Сидевшая за фортепиано Медлин, казалось, была больше поглощена разговором, чем нотами. От фальшивых звуков голова Уинни готова была расколоться на части. Девушка прижала пальцы к вискам и закричала:

– Медди, ты нарочно решила свести нас с ума своей проклятой игрой? Я больше ни секунды не выдержу этой ужасной какофонии!

Изумленная таким резким тоном, девочка сжала пальцы в кулак и положила их на колени. Все присутствующие смотрели на Уинни с разной степенью изумления. Она никогда не разговаривала с Медлин так грубо. Чувство вины тут же превратилось в злость.

– Я не потерплю никаких дуэлей! Если кто-то из вас попытается навредить Кинану, я тут же объявлю всем, что я его любовница. Можешь представить, папа, какой грандиозный выйдет скандал? Сомневаюсь, что ты сможешь оправдаться.

– Нет, вы только послушайте! – прорычал сэр Томас, перекрикивая шум, вызванный угрозой Уинни.

Душная комната наполнилась раздраженным жужжанием голосов. В глазах у Уинни помутнело, к горлу подступила тошнота.

Девушка выбежала из комнаты и, не разбирая пути, бросилась к лестнице. Поднявшись на следующий этаж, она распахнула дверь одной из спален и рухнула на открытый комод.

Ее рвало в ночной горшок, когда в комнату следом за ней поднялась сестра. Через секунду на лбу Уинни уже лежала мокрая тряпка. Спазмы в желудке постепенно утихали. Вялая, обессиленная, девушка отвернулась от комода и упала на пол. Она схватила упавшую тряпицу и прижала ее ко рту. Девона опустилась рядом с сестрой.

– Натворила я дел, – произнесла Уинни, сложив тряпку и прижав ее к глазам. – Папа, наверное, уже велит закладывать коляску, чтобы поразить Кинана прямо в сердце.

– Типтон его успокаивает, – заверила ее Девона, убирая с мокрого лица сестры прилипшие пряди волос. – Ты не любишь лорда Невина?