Очаровательный соблазнитель

Бланш поморщилась от его горячности. Она была слишком добра и не понимала, как можно настолько ненавидеть человека.

– Не могу разговаривать с тобой, когда ты в таком настроении. Судя по твоей одежде, ты явился не для того, чтобы драться. Обуздай свой гнев. Не позволяй старому кретину испортить тебе вечер. Постыдись! Я была о тебе лучшего мнения.

Кинан не собирался драться с отцом. Сегодня он джентльмен. Он отомстит герцогу иначе, более изощренно.

– Ты, как всегда, права, милая. – Милрой взял руки Бланш в свои и поцеловал. – Напои его получше и сдай ему карты похуже. И пусть он очнется только на Квие-стрит.

Женщина, видя, что буря миновала, радостно улыбнулась.

– Узнаю своего мальчика! Настоящий ирландец! Адским проклятьем порази его черное сердце!

Кинан обнял Бланш. И вспомнил о том, что его ждут. Если ей нравится думать, что Рекстер избежал гнева своего внебрачного сына, не стоит разрушать ее иллюзии.

Глава 4

Когда Уинни с отцом сели в экипаж, девушка трепетала от предвкушения. Их карета была одной в веренице экипажей, выстроившихся вдоль улицы. Каждый сидящий в карете ждал своего часа, когда в сопровождении лакеев, одетых в парадные ливреи, войдет в бальный зал. Со дня встречи с мерзким мистером Иггером миновало двенадцать дней, и следы синяка Уинни пришлось скрыть под слоем светлой пудры.

– Как я устал от этой помпезности! Почему бы не признать, что люди приезжают сюда только затем, чтобы выпить? – в третий раз пожаловался дочери сэр Томас Бидгрейн.

– Папа, лорд и леди Ламли устраивают самый грандиозный бал в этом сезоне. Даже ты, хочешь того или нет, ежегодно появляешься у них, – напомнила она ему.

– Мне приходится разъезжать по балам, чтобы выдать тебя замуж! – басом загудел лорд Бидгрейн в тесной карете. – А как еще, скажи на милость, показать тебя молодым кавалерам? – Вокруг царил полумрак, и сэру Томасу приходилось щуриться, чтобы разглядеть выражение лица своей дочери. – Твоя сестра Айрин выполнила свой долг: вот уже тринадцать лет как она замужем за виконтом.

Уинни догадалась, что сейчас ей предстоит услышать поучительную лекцию о том, что девушка обязана выйти замуж. За последние два года подобные упреки звучали все чаще и чаще. Уинни решила высунуть голову из окна экипажа и посчитать, сколько карет было перед ними.

– А моя малышка Девона? Ей удалось заполучить такого прекрасного супруга как лорд Типтон! – высокомерно заявил сэр Бидгрейн, словно сам их сосватал.

– Скорее уж этот брак ей навязали, – возразила отцу Уинни. – Папа, я ведь еду на бал. Нисколько не сомневаюсь, что леди Ламли пригласила к себе самых достойных. Мы станем свидетелями чванства, которое даст фору любому аукциону чистокровных лошадей в Таттерсолзе. Ты будешь доволен.

Кустистые брови сэра Томаса сошлись на переносице. Из-за торчащих седых волосков они напоминали Уинни гусениц. Девушка поджала губы.

Ее отец сердито прогудел:

– Неприступна, как Снежная королева! И к тому же упряма как осел. Такое невинное, милое личико, а приносишь любимому отцу столько горя, что я не в силах вынести.

– Довольно, папа.

Ну вот опять! Экипаж дернулся и резко остановился.

– Благоразумная девушка не стала бы выискивать недостатки в своих поклонниках, а с радостью внесла бы в свою бальную карту каждого из них.

Уинни решила сменить тактику.

– Далеко не каждый мужчина достоин того, чтобы стать твоим зятем.

Такой подход понравился старику.

– Что верно, то верно!

Уставший от долгого ожидания лакей распахнул дверцу экипажа и протянул Уинни руку. Неприятный разговор был окончен.

* * *

Гостей было видимо-невидимо. Создавалось впечатление, что почти весь высший свет принял приглашение лорда и леди Ламли. Уинни и сэра Томаса закружил водоворот из тончайшего муслина и шелка, когда они стали пробираться вперед, чтобы поздороваться с хозяевами бала, прежде чем отправиться в танцевальный зал.

У входа в зал стояли девочки-близнецы и раздавали букетики цветов. Малышки были в одинаковых платьях, в их волосы были вплетены ленты с живыми розами. Уинни приняла из детских рук букетик и уже намеревалась войти в зал, когда отец тронул ее за руку.

– Ни одному мужчине не устоять перед таким великолепием, – произнес он и тут же словно стал меньше ростом, когда заметил, что привлек внимание одной очень уж настырной вдовушки. – Черт бы побрал этих матрон! Постоянно мне докучают: так и норовят лишить меня блаженного статуса холостяка.

Уинни с интересом поискала глазами ту, что вызвала у ее отца столь сильное раздражение. Назойливой матроной оказалась леди Малион. Лет пять назад она овдовела и последние полтора года не давала отцу Уинни проходу.

– Твоя правда: матроны обожают заниматься сватовством. В этом они схожи с упрямыми отцами. – Уинни ласково потрепала сэра Томаса за бакенбарды, притянула его к себе и поцеловала в щеку. – Ступай спрячься в комнате, где играют в карты. Тут где-то должна быть тетушка Молли, она-то уж точно не подпустит ко мне пылких поклонников ближе, чем на пушечный выстрел. Благодаря нашей осторожности мы оба можем сохранить свой блаженный статус свободных людей.