Обжалованию не подлежит

Сеймур накрошил хлеб, вылил на него полбанки мацони, перемешал все это и поставил миску на пол. С удовольствием проглотив вечернее угощение, Алби долго до блеска вылизывал миску, после чего поднял голову и с ожиданием во взгляде уставился на хозяина, который ужинал, сидя за столом.

— А ничего больше нет. — Сеймур показал собаке пустую банку из-под мацони, — видишь, и у меня то же самое. Конечно, ты прав, я бы сейчас тоже съел кусок мяса. Ничего не поделаешь… Предложил бы тебе закурить, но знаю, махорку ты не любишь.

Алби махорку и впрямь не любил, поэтому, когда Сеймур закурил трубку, он отошел от стола и, удовлетворенно вздохнув, улегся на половичок рядом с пылающей топкой.

В дверь постучали. Так поздно к нему еще никто не приходил. Сеймур очень удивился, увидев Газанфара. Это был двадцатитрехлетний племянник Самандара. У Самандара было много родственников. Он их равномерно распределил по всему Амбурану, а также в соседних селах и их окрестностях. На его родственников можно было наткнуться во всех местах, приносящих пользу старательному человеку с развитым чувством благодарности. Население относилось к Самандару как к владетельному князю и знало, что его правая рука и единственный доверенный человек это Газанфар. Целыми днями он слонялся по поселку, свой длинный нос совал повсюду, давал советы, и все, кто жил и работал на территории Амбурана — сельчане и рыбаки, и госслужащие, беспрекословно выполняли все его пожелания, так как понимали, что на самом деле они исходят от самого Самандара. Времени у Газанфара было много, официально он числился спасателем на пляже дачного поселка, но плавать не умел и на пляже не бывал даже летом. Дачники о существовании спасателя не знали и купались в море на свой страх и риск.

Сеймур с трудом успокоил собаку, но даже лежа она продолжала негромко рычать, не отводя глаз от Газанфара.

— А что собака здесь делает?

— Лежит, — сухо ответил Сеймур.

— На ночь она здесь остается?

— Здесь кочегарка, служебное помещение. Ночью она обычно спит там. — Сеймур кивнул на вход в свою комнату. — А почему ты спрашиваешь?

— Интересно. Я до сих пор думал, что собаки во дворе живут. И кличка у нее странная.

— Во Франции есть город Алби. Кличка в память о нем.

— Ты был во Франции?

— Да.

— Как это?!

— Переходи к делу.

— Первый раз такое слышу, Алби… У дяди Самандара, например, три собаки, все три и зимой и летом живут во дворе, службу несут, в дом ни одна не посмеет войти. И кличка у них нормальная, собачья, на всех одна — Боздар. Как крикнет Боздар, все бегут к нему со всех ног, а вместе с ними и охранник.

— Тоже Боздар?

— Нет, у него свое имя есть, бежит на всякий случай, раз зовут.

— А у тебя самого собака есть?

— Нет, мне собаки не нравятся, — Газанфар поморщился, — я ими брезгую… Ты догадался, почему я вдруг взял и зашел к тебе? — загадочно улыбаясь, спросил Газанфар.

— Вначале нет, а теперь, кажется, понял — захотелось о собаках поговорить?

— Шутишь?.. — с сомнением в голосе спросил Газанфар. — Пришел я к тебе по поручению Самандара. — Он испытующе посмотрел на Сеймура. — Самандар сказал мне, поговори с Сеймуром, это человек умный, из хорошей семьи, мы с ним одногодки. Сеймуру я доверяю. Так и сказал — доверяю!

— Это приятно, когда тебе доверяют. Внимательно тебя слушаю. Да ты садись.

Газанфар сел за стол так, чтобы видеть собаку. Он выложил на стол перевязанный крест-накрест шпагатом увесистый сверток и большую металлическую коробку из-под американского порошкового молока.

— Это лично тебе. Пользуйся на здоровье! — сказал Газанфар, разворачивая сверток, в котором оказались палка твердокопченой колбасы, пачка растворимого сахара, упаковка из десяти пачек «Казбека» и пять банок сгущенного молока.

— Спасибо, это щедрый подарок. — Сеймур удивленно смотрел на разложенное на столе богатство. — И неожиданный… Скажи честно, случайно это не данайцы мне прислали?

— Кто-кто?.. Нет не они, и Красный крест здесь ни при чем. Подарок лично от Самандара. Это означает, что он к тебе очень хорошо относится.

Газанфар придвинул к Сеймуру металлическую коробку.

— А здесь что? — ему понадобилось приложить усилие для того, чтобы открыть хорошо пригнанную крышку. Все пространство кочегарки заполнил чудесный аромат шафрана, который сразу же перебил запах мазута и нагретого металла. Коробка была доверху набита плотно спрессованным шафраном. Приподняв над столом коробку, Сеймур прикинул ее вес.

— Содержимого в ней килограмма два, не меньше, — сказал он. — Это тоже мне?

— Молодец, именно два килограмма… Значит, так. За коробкой через недельку-другую прибудет человек. Ехать ему придется издалека, поэтому день приезда пока неизвестен. Не беспокойся, вместе с ним к тебе приду я.

— Это хорошо, приходи. А у кого из вас будет коробка?

Газанфар с досадой посмотрел на Сеймура.

— Коробка будет храниться здесь, в кочегарке. Самандар сказал, что твоя кочегарка самое надежное место. Здесь можно спрятать десять таких коробок, и никто их не найдет. Никому в голову не придет, что она здесь. И вообще, сам знаешь, в совхоз посторонних не пропускают.