Обыкновенный индийский чай, или Странный побочный эффект

– Нет, это Афанасий Фет… сочинил больше ста лет тому назад… – пробормотал Голицын, не сводя горящих глаз с Кузовковой. – Но какая разница, кто их сочинил!.. Эти слова вечно молоды, они сейчас, как летний дождь в изнуряющую жару, пролились из моего пылающего сердца.

– Да? Как вы сказали: летний дождь в изнуряющую жару? Как это поэтично! Но я не понимаю, что с вами вдруг приключилось? Вы что, с ума сошли? – без всякой злобы проговорила Кузовкова. – И какой же вы все-таки кобель и развратник, Голицын! Я и не подозревала. А вы не боитесь, что вот сейчас ваша дражайшая примадонна внезапно вынырнет здесь и устроит вам головомойку? Да и мне заодно достанется на блины.

– Ну и пусть я кобель, моя милая крошка, ну и что с того?.. – возбужденно шептал Голицын, все ближе придвигаясь к Кузовковой. – Вы напрасно волнуетесь. Моей тундры сейчас дома нет, и уверен, не скоро появится. – И вдруг, нежно взяв ее руку, он отодвинул рукав халата повыше и, двигаясь губами снизу вверх, начал неистово и громко покрывать руку соседки горячими поцелуями.

– Что вы делаете… Валерьян… Владимирович?.. Я ведь… замужняя женщина…

Разомлев от приятных слов и действий Голицына, Нина Петровна закрыла глаза и перестала сопротивляться.

– Ах, Валерьян Владимирович! Ах, какой вы бессовестный кобель! – отдаваясь во власть стихии, томно шептала она. – Вы так бурно, так приятно настаиваете, что перед вашим темпераментным напором… я просто не могу устоять… Я сдаюсь… – прошептала она и, вдруг резко схватив его за руку, быстро увела к себе в комнату…

Хлопнула дверь, щелкнул замок, а мгновениями позже комнату заполнил надрывный голос Александра Серова, который пел, признаваясь кому-то в страстной любви:

Я люблю тебя до слез,
Каждый вздох, как первый раз,
Вместо лжи красивых фраз
Это облако из роз…

Наблюдавшие через неплотно прикрытую дверь за поведением отставного полковника друзья переглянулись, а затем оба прошли на кухню и заглянули в кружку Голицына.

– Вот это эффект! – взъерошив волосы на голове, тихо заговорил пораженный Кукушкин. – Всего в двух безобидных каплях такая мощь, такая сумасшедшая сила! Это же надо! Да ты гений, Виталик, никак не меньше! Я точно говорю! А твоему побочному эффекту цены нет! Представь, если это средство понемногу давать животным: свиньям, овцам или коровам, они же в несколько раз быстрей плодиться начнут. Это же будет сумасшедший прорыв в животноводстве! А если… в воду добавить, в пруд… или озеро, так в них рыбы будет в десять раз больше, чем воды! Это же величайшее открытие в мире, черт возьми! А как ты назвал свою волшебную жидкость?

– Да пока никак. Я еще об этом и не думал, – ответил Артемьев.

– Да? Ну и зря! Пойдем, покумекаем над названием. Я страсть как люблю разные новые названия придумывать! Эта парочка еще не скоро появится, – кивнул головой он в сторону двери Кузовковой.

Друзья возвратились в комнату, и Кукушкин, разливая водку, вдруг предложил:

– Виталик, а давай назовем это снадобье «Омонар». По первым буквам расшифровывается так: «Омолаживающий напиток Артемьева». Звучит, а?! Что-то среднее между ОМОНом и аммоналом. Знаешь, наверное? Есть такое взрывчатое вещество. По смыслу подходит. Это же тоже вроде взрыва гормонов в человеческом теле. Принимаешь?

– Звучит неплохо. Но я думаю, что название не подойдет.

– Это почему? – спросил Кукушкин.

– Какой же это напиток, если такие крошечные дозы так сильно действуют на человека? Напиток происходит от слова «напиться», утолить жажду, выпить что-то в большом количестве. А здесь трудно себе и представить, что произойдет, если кто-то выпьет хотя бы один глоток. Берегись все, что ходит, летает и ползает! Нет, Олег, много его не выпьешь, а потому и название не подойдет.

– Ладно, согласен, – не унимался Кукушкин. – Тогда… давай назовем его как… «Элмар». Эликсир молодости Артемьева! По-моему, звучит подходяще? «Элмар», – повторил он с выражением и сделал артистичный жест рукой. – Благозвучное название, и на слух воспринимается хорошо. А как ваше мнение, добрый гений Артемьев?

– Ну, это уже ближе к делу, – улыбнулся Виталий, – но главное не в этом…

– Я понял тебя, – перебил его Кукушкин, – ты, конечно, как ученый, желаешь продолжить начатый эксперимент и довести его до конца? Я правильно понял?

Они еще немного поболтали, временами поглядывая на часы и прислушиваясь, не хлопнет ли дверь в комнате Кузовковой, а затем Кукушкин осторожно прошмыгнул на кухню и влил в кружку Голицына еще три капли чудодейственного эликсира.

Минут через тридцать пять-сорок в двери напротив снова щелкнул замок, и парочка вновь появилась в коридоре.

Вид у обоих был сильно помятый, но и очень довольный. Кузовкова застегнула одну из пуговиц на халате, а затем, чмокнув в щеку, заботливо поправила Голицыну взлохмаченную прическу.