Обыкновенные девчонки (сборник)

– Гостей, наверно. А кого же еще? – ответила Ирина Павловна, пересыпая конфеты из бумажного кулька в принесенную из дому вазочку.

– Каких гостей? – не унималась Катя.

Но тут к столу подошла Тонина мама.

– Это ваша девочка? – тихонько спросила она у Ирины Павловны, указывая глазами на Катю. – Ваша, да?

– Моя. А что? – встревоженно обернулась к ней Ирина Павловна.

– Спасибо вам, – проговорила Тонина мама. – Уж так ваша дочка помогла моей Тонечке, так помогла, что и сказать нельзя! Ведь у самой экзамены, а каждый день приходила с ней заниматься. И так это обстоятельно, безо всякого баловства. Уж на что у нас отец строгий, а и тот теперь Тоней доволен. Даже глазам не поверил, когда табель увидал.

– Ну, я очень рада! – горячо проговорила Ирина Павловна. – Очень! Очень!

А Катя совсем смутилась:

– Это не я одна помогала, Лена и Настя – тоже.

– И они, ясное дело, – сказала Тонина мама. – Спасибо им. А только затея-то твоя была – нам Леночка говорила… Так что уж позвольте мне вас еще раз поблагодарить, – она неловко пожала руку Ирине Павловне, – за то, что дочка у вас такая сознательная.

Услышав эти слова, Катя покраснела до корней волос и, схватив под руки Наташу и Аню, потащила их в коридор – встречать Людмилу Федоровну и Надежду Ивановну.

Если бы она осталась в классе, она бы услышала еще кое-что совершенно неожиданное. После Тониной мамы к Ирине Павловне подошла Антонина Степановна Кузьминская.

– Я тоже вам очень благодарна, – сказала она, пожимая руку Ирины Павловны своей большой, сильной рукой. – Правда, мы с вами незнакомы, но я много про вас слышала. Я – Стеллина мама.

Ирина Павловна растерянно улыбнулась.

– За что же меня благодарить? – начала она. – Право, я не знаю…

– Уж это позвольте знать мне, – твердо произнесла Антонина Степановна. – Должна сказать вам, что у вашей девочки такой… – она замялась, – такой, я бы сказала, общественный талант. Да-да, я не шучу! Под ее влиянием и моя дочь стала настоящей общественницей… Я ее прямо не узнаю. Редактор!..

Стеллина мама выговорила это слово чуть насмешливо, и трудно было понять, отчего это – от смущения, от неловкости или оттого, что она все еще не привыкла относиться серьезно к общественным обязанностям своей маленькой дочки.

– Да и вообще в ней заметны какие-то перемены, – продолжала Антонина Степановна, – и, пожалуй, к лучшему. Больше рассказывает о школе, о подругах, стала как-то откровеннее…

– Ну, это уж совсем не моя заслуга и не моей Катюшки, конечно, – сказала, улыбаясь, Ирина Павловна. – Всем нам надо поблагодарить Анну Сергеевну и Надежду Ивановну. Это они сумели сделать так, что школа и отряд стали для наших девочек вторым домом…

– Да-да, конечно, – сказала Стеллина мама. – Я с вами согласна, но жаль, что дети наши немножко опережают свой возраст. Дочка моя редактирует газету, а я в ее годы в куклы играла.

– Сказать по правде, – проговорила мама Вали Ёлкиной, маленькая, кудрявая женщина, казавшаяся скорее старшей сестрой Вали, чем ее матерью, – они и сейчас не прочь поиграть в куклы. И это не мешает им писать заметки в свою газету.

– Может быть, может быть… – Стеллина мама отошла в сторонку и села у пианино.

А в это время Катя, Наташа и Аня стояли на площадке лестницы и, перегнувшись через перила, старались разглядеть, кто поднимается по лестнице.

– А что, Катюша, – спросила Аня, пытаясь неизвестно зачем как можно дальше просунуть ногу сквозь узорчатую решетку перил, – ореховцы так и не прислали телеграммы? Такая жалость! Ведь мы скоро разъедемся…

– Да, ужасно жалко! – подхватила Катя. – Надо было нам хоть немножечко отложить наш прощальный вечер. Может быть, тогда ореховцы и успели бы приехать к нам…

– Конечно, надо было отложить, – сказала Наташа. – Удивляюсь, почему это Анна Сергеевна так поторопилась?

– Уж не знаю почему, – сказала Катя. – Наверно, потому, что школа скоро закроется.

В эту минуту на повороте лестницы показалась Людмила Федоровна, и девочки, забыв обо всем, так и бросились к ней навстречу. Она была не одна. Рядом с ней шел ее маленький сын, тот самый Витя, который называл себя «сержантом Козыревым».

Девочки сразу же обступили учительницу и Витю. Он был в синей матроске и в бескозырке, с надписью на ленте: «Балтийский флот».

– Я – капитан! – сразу же заявил девочкам Витя.

– А где твой крейсер? – спросила Валя.

– В гараже, – ответил Витя не задумавшись.

Девочки засмеялись, а Витя, поняв, что дал маху, объяснил:

– У меня в гараже – море. Воды там много-много, до самого потолка!

Девочки еще дружней засмеялись и повели Витю к себе в класс, а потом побежали встречать новых гостей.

Навстречу им шла Настя со своей бабушкой. Катя хорошо знала эту старушку с темноватым лицом и белыми волосами, знала также, что Настя и Оля очень гордятся своей бабушкой, старой ткачихой с Трехгорки.

– Здравствуйте, Варвара Васильевна! Здравствуй, Настенька! – сказала Катя. – А где твоя мама и Оля?

– Мама еще на работе, а Оля придет, – ответила Настя. – Только ненадолго. У нее завтра трудный экзамен.