Обыкновенные девчонки (сборник)

Не столько от этих слов, сколько от тепла папиной большой ладони, от его негромкого уверенного голоса Катя вдруг успокоилась. Ей стало как-то особенно уютно, удобно. Она свернулась клубочком и крепко уснула.

Ночь прошла, как одна минута. Катя проспала до самого утра, ни разу не проснувшись.

Разбудила ее Таня. Сначала она осторожно потрепала Катю по голове, потом легонько пощекотала ей пятку, но Катя только недовольно дернула ногой. Тогда Таня решила действовать энергичней. Приподняв Катину голову, она выдернула подушку. Катя вскочила и взглянула на Таню заспанными, ничего не понимающими глазами. Но, вспомнив, какой сегодня день, испугалась еще больше.

– Ой, Таня, – сказала она, – ты из меня всю арифметику вытряхнула!

Таня засмеялась:

– Ну да, всю! Что-нибудь да осталось.

В комнату вошла мама. В руках у нее было Катино школьное платье, удлиненное насколько возможно и выутюженное, с новеньким белым воротничком, и белый пышный передник.

– Проснулась наша девочка? – сказала мама.

И Катя почувствовала в ее ласковом голосе те особые нотки, которые обычно звучали у нее в день Катиного рождения или тогда, когда Катя бывала нездорова. Но ведь сегодня она не больна, а день ее рождения будет только через месяц… А вот Мишу надо бы поздравить. Где же это он?.. Уже встал и убежал куда-то…

Катя быстро вскочила и начала одеваться.

На столе в соседней комнате ее поджидал завтрак – яичница и любимые Катины гренки, – но есть что-то не хотелось. Прибежал Миша и стал показывать Кате подарок от папы и мамы – настоящий столярный ящик со всеми инструментами, но Кате не хотелось смотреть и на ящик.

– Ну чего она волнуется? – возмущалась Таня. – Она же все прекрасно знает и решит любую задачу.

– А вдруг не решу? – начала было Катя.

Но Таня рассердилась:

– Никаких «вдруг»!

– А вдруг я все перепутаю?

– А ты не позволяй себе путать!

– А вдруг девочки не решат?

– Ну, тогда уж не знаю…

Катя чуть слышно вздохнула и пошла попрощаться с папой. Но папа еще спал, потому что накануне очень долго работал и поздно лег. Катя постояла немножко у закрытой двери.

Все остальные вышли в переднюю провожать Катю – и бабушка, и мама, и Таня, и Миша.

– Ругайте меня! – сказала Катя. – Все ругайте!

Мама потрепала дочку по голове:

– Зачем же ругать, если ты хорошо подготовилась?

– А это, говорят, такая примета, – объяснила Катя. – Чем больше дома ругают, тем лучше сдашь экзамены.

– Ах ты, старушка суеверная! Еще ни одного экзамена не сдала, а уже где-то набралась этих глупостей.

– Ага, ага! Вот ты меня и выругала! – обрадовалась Катя. – Ну а теперь, мамочка, поцелуй меня.

Мама крепко прижала к себе Катю и поцеловала ее в голову.

– Ну иди, иди, еще опоздаешь. Эта девочка, что живет у нас в доме, уже пошла. Я видела в окошко.

– Тоня Зайцева? Ну, она всегда приходит очень рано. А уж сегодня… Ох, надо и мне идти! Думайте, пожалуйста, обо мне. Все думайте, думайте, думайте!

И Катя, еще раз оглянувшись, переступила через порог.

Мама вслед за ней вышла на площадку лестницы.

– Не торопись сдавать работу, – сказала она, поправляя на Кате завернувшуюся оборку передника. – Лучше лишний раз проверь. И, главное, не будь рассеянной! Слышишь, девочка?

Перегнувшись через перила, она смотрела вниз, пока там не хлопнула входная дверь. Только тогда все вернулись в комнату. Бабушка высунулась в открытое окно.

– С девочками пошла, – сказала она, – с Аней и Наташей. Поглядите-ка, все три в белых фартуках… ну, прямо – лебеди!

И на самом деле, не успела Катя выйти на улицу, как навстречу ей бросились Аня и Наташа. Они уже целых пять минут поджидали ее на углу. Девочки взялись за руки и зашагали по тротуару.

Утро было чудесное. Сквозь незапыленную, свежую зелень листвы пробивался блеск солнца, синело небо. Листья трепетали все вместе, и каждый листок – отдельно, сам по себе, как будто стараясь что-то рассказать своим шелестом, своим трепещущим весенним шумом.