Обычный художник

Двери распахнулись на четвертом. Оставшаяся троица медленно пересекла холл, и, достигнув ресепшена, каждый разошелся в своем направлении. Глеб – в кабинет слева, Александр Сергеевич – в кабинет справа, а Алина – прямо к столу, за которым уже сидела правая рука Соловьева. Ольга подняла на троицу удивленные глаза и тут же опустила. Не ее это дело. Запрятав любопытство поглубже, она принялась учащенно стучать пальцами по клавиатуре, лишь искоса наблюдая за Алиной. Все же не часто директора и вторая помощница опаздывают одинаково на пятнадцать минут.

День длился бесконечно. Как Алина и думала, остаться наедине с директором оказалось нелегкой задачей. Несмотря на то, что она сидела в трех метрах от его кабинета.

Удобный случай представился после обеда. Александр Сергеевич вернулся с него раньше и был явно не в расположении духа, но упускать этот момент было бы глупо. Алина, которая внезапно стала самой обсуждаемой персоной в офисе, решила пропустить перерыв, хотя умирала с голоду. А Глеб, как назло, убежал на встречу еще в двенадцать и до сих пор не вернулся.

Александр Сергеевич, войдя в кабинет, оставил дверь незапертой. Но Алина все равно постучала. Глухой бас начальника отозвался в ее трепещущем сердце, и, отгоняя плохое предчувствие, она переступила порог. Ведь если бы он хотел уволить Глеба, он бы уже это сделал? Или нет?

– Я Вас не отвлекаю? – спросила Алина. Александр Сергеевич с подавленный видом сидел за столом, увлеченный каким-то отчетом, который он тут же отложил, и встал, указывая Алине на стул.

– Нет-нет, прошу, присядь. – Она смущенно улыбнулась, а, присев на самый край, откинула сомнения и на одном дыхании выпалила:

– Александр Сергеевич, мы обсудили вчерашний инцидент с Глебом Андреевичем, он признал свои ошибки и обещал, что такого не повторится. Прошу Вас, не увольняйте его, пожалуйста. – Слушая девушку, его лицо не выражало никаких эмоций. Он вдумчиво переваривал каждое слово и пристально наблюдал за тем, как Алина ерзала на стуле, сначала произнося свою заготовленную речь, а потом ожидая его ответа. Наконец, он откинулся на спинку кресла и произнес: