Читаем Обычный день полностью

– Но почему? Не может быть! – Я тогда все время плакала. – Поймите, я была с ней в тот вечер. Мы разговаривали, и она была счастливее, чем в предыдущие недели, с тех пор, как умер ее муж.

– Потому я и думаю, что она мертва, – сказал он. – Она была убита горем. У нее не осталось ничего, ради чего стоило бы жить.

– Она строила планы, хотела продать этот дом и путешествовать! Собиралась пожить за границей, посмотреть мир, встретить новых друзей, попытаться начать жизнь заново – мы хотели поехать вместе! И говорили об этом той ночью и смеялись над домом… она сказала, что картина упадет на ее кровать!! – Мой голос оборвался.

В тот раз я впервые подумала о картине за стеклом, впервые с тех пор, как оставила Ю в ее комнате, с лунным светом, запутавшимся в ее локонах на подушке. И я задумалась.

– Подождите до завтра, – попросила я адвоката. – Дайте мне день или два. Что если она вернется сегодня вечером?!

Джон грустно покачал головой и ушел, оставил меня одну в доме. Я позвонила слугам и приказала перенести мои вещи в комнату Ю.

Полная луна стала половинкой, но серебристый свет все еще заполнял комнату призрачным сиянием, когда я ложилась в кровать Ю, глядя в пустые окна на изображении старого дома. Я заснула, с тоской вспоминая слова Ю о старике, который жил в старом доме, замышляя его переделать.

Когда я проснулась, лунный свет по-прежнему заливал комнату, а с картины на меня смотрела старуха. Она была на внутренней стороне стекла, закрывавшего картину, и что-то неразборчиво лопотала, таращась на меня; она казалась двадцати футов ростом – ее фигура закрывала собой весь дом. Я села в постели и отодвинулась как можно дальше. При виде фигуры, запертой за стеклом, меня охватил ледяной ужас.

Внезапно старуха отошла, и я увидела дорогу, ведущую из дома, и Ю – она бежала и отчаянно махала мне рукой. Я таращилась на картину, чувствуя, как меня охватывает озноб. Я не ошиблась: Ю попалась в ловушку старого дома. Не удержавшись, я разрыдалась от счастья, что вовремя ее нашла.

Разбив домашними туфлями стекло на картине, я протянула руки к Ю, чтобы позвать ее, поторопить. И вдруг увидела: старуха уже не на внутренней стороне стекла, она свободна, стоит рядом со мной и смеется. Запрыгнув на кровать, я отчаянно попыталась запихнуть старушку обратно и увидела, как Ю, беспомощно опустив руки, медленно возвращается в дом. Потом комната исчезла, и стекло сомкнулось вокруг меня.

– Я махала тебе рукой, чтобы ты ушла, – недовольно повторяла Ю. – Ты должна была оставить меня здесь и уехать. Теперь нам не выбраться – ни тебе, ни мне. Тебе нужно было уйти.

Я открыла глаза и огляделась. Я находилась в столовой старого дома, вокруг – странно и мрачно! Темно. Ни мебели, ни украшений. Веяло сыростью.

– Водопровода тоже нет, – сухо сказала Ю, заметив недоумение на моем лице. – Картину нарисовали до того, как дом перестроили.

– Но…

– Прячься! – прошептала Ю.

Она толкнула меня в угол из пятна света, который давала одна свеча, горевшая на полу.

– Боже мой, – проговорила я и схватила Ю за руки.

В дверном проеме показался старик. Зловеще хихикая и дергая себя за бороду, он вошел в комнату. За ним, пританцовывая, следовала старуха. Она молчала, губы ее были растянуты в улыбке.

– Юные леди! – пронзительным, надтреснутым голосом воскликнул старик, с нетерпением оглядывая комнату. Он поднял свечу и двинулся вперед, исследуя темные углы. – Юные леди, – звал он, – выходите! Будем праздновать! Сегодня бал!

– Ю! – только и выдохнула я.

Старик приближался.

– Вот вы где, вот вы где. Прекрасные юные леди! Стесняетесь показаться на первом балу! Выходите, юные леди!

Ю посмотрела на меня и медленно пошла вперед. Старик размахивал свечой и кричал:

– Пойдемте, не стоит скромничать, иначе не с кем будет танцевать!

И я пошла за Ю.

Старик взмахнул рукой и обратился к старухе:

– Пусть музыканты играют!

И начался наш первый бал. Музыка не зазвучала, но старик торжественно танцевал, сначала с Ю, а потом со мной, а старуха сидела в углу, сонно покачивая в такт свечой.

Танцуя с Ю, он жутковато махал мне рукой, а когда они проходили в танце мимо, кричал:

– Недотрога!

И Ю слабо улыбалась. А когда он танцевал со мной, и мы проходили мимо Ю, грустно сидевшей на полу, он сурово крикнул ей:

– Смотри веселей! Мухи слетаются на мед, а не на уксус! – И Ю рассмеялась.

Никто бы не сказал, что мне понравилось на первом балу. Но, понимаете ли, я по-прежнему думала, что лежу на кровати, и картина мне снится. Когда старик похромал спать, галантно поцеловав нам руки, мы с Ю сели на пол в столовой, чтобы поговорить. Несмотря на ледяное прикосновение пальцев старика, несмотря на прохладу каменного пола и воспоминания о хохоте старухи, мы сидели рядом в темноте и болтали, будто обсуждая страшный сон.

– Я здесь уже давно, – сказала Ю. – Даже не знаю, сколько прошло времени. Каждую ночь бал.

Я вздрогнула.

– Он прекрасный танцор, – признала я.

– О да, – согласилась Ю. – Я знаю, кто он, – продолжила она через несколько минут. – Дед моего мужа. Он умер в этом доме, сошел с ума.

Перейти на страницу:

Похожие книги