Обычное дело

Как же он ненавидел этот проклятый остров! Эту бескрайнюю пустыню: серо-каменистую в тот месяц, который условно считается летом, и уныло-белоснежную все остальное время года. Он не выдержит еще одной полярной ночи, сойдет с ума. Темнота и вечный холод страшно угнетали его. Полковник остро чувствовал оторванность от цивилизации и на этом краю света ощущал свою полную мизерность, никчемность и беззащитность. Все это порождало в нем не проходящую душевную усталость и глухую апатию. Если бы он не считал депрессию выдумкой алчных психологов, то оценил бы свое состояние именно этим понятием. Волевым усилием Николай Петрович заставлял себя каждое утро вставать с постели и отправляться на службу. Только работа и не давала ему сойти с ума. Ведь на его попечении военный городок, аэродром, зенитно-ракетный полк, две заставы с вертолетными площадками, метеорологическая станция и опорный пункт Национального Парка «Русская Арктика», где в летний период проживают его сотрудники. Что держало его на острове? Секрет был прост. На острове год службы считался за два и ему оставалось тянуть лямку совсем немного. Именно это было главной приманкой для большинства военнослужащих, стремящихся на остров.

Служба, да еще эта молодая женщина – Наташа. Это была его маленькая тайна. Единственная отдушина в течении дня – несколько минут полюбоваться Наташей в столовой. Он не пытался предпринимать никаких активных действий, ухаживать за ней на виду у всей части, просто смотрел украдкой. Николай Петрович был женат, но супруга, десять лет мотавшаяся с ним по военным городкам, в этот раз наотрез отказалась ехать на край света. Она вернулась в Нижний Новгород к родителям, где были хорошие школы для сына, нормальные магазины, салоны красоты, общественный транспорт и прочая инфраструктура, которой ей так не хватало. Развод они не оформляли, но это было лишь формальностью. Потомственный служака в третьем поколении полковник, с одной стороны – очень устал, а с другой – с ужасом ждал пенсии, не представляя, чем будет заниматься. Ничего другого делать он не умел и не хотел.

Полковник прикурил вторую сигарету и поежился. Чертов ветер. Пробирает до костей. Надо принять решение. На нем лежит ответственность за без малого 2500 человек: 1600 военных, 600 гражданских и почти 300 детей.

Связи с материком не было уже месяц, также, как и самолетов, и кораблей. Во время летней навигации на остров завезли годовой запас продовольствия, топлива и всего прочего. Хотя бы это не проблема. Полковник регулярно связывался с еще одной военной частью, находившейся в его подчинении и располагавшейся на большом арктическом архипелаге гораздо севернее острова. Там обстановка была штатной, но связи с материком тоже не было. Однажды ему удалось связаться со Шпицбергеном. Обезумевший от страха (это было понятно по голосу) норвежец, мешая английские и норвежские слова, кричал что-то об эпидемии, смерти и просил помощи. Слова help и please были единственными, какие понял Матвиенко без перевода. Это было чуть меньше месяца назад. С тех пор – тишина.

Николай Петрович был педантом и принадлежал к редкой породе людей, точно следующих инструкциям на все случаи жизни, если они есть. Редкость для мужчины. Ведь большинство из них воспринимают любую инструкцию, как вызов своим интеллектуальным способностям. Для мужчин это своего рода спорт: разобраться с настройкой нового телевизора или сборкой детской комнаты, не заглядывая в инструкцию. Сейчас приходилось импровизировать. Это пугало и выбивало из привычной колеи, когда изо дня в день просто делаешь то, что велено авторами всевозможных инструкций.

Перед тем, как предпринять решительный шаг, Николай Петрович, вернувшись в свой кабинет, распорядился пригласить на неформальное совещание людей, которые пользовались в поселке авторитетом и имели влияние на местных жителей: главу поселковой администрации, главного врача военного госпиталя, директора школы, начальника аэродрома, начальника островного филиала Национального парка «Русская Арктика», единственного на острове телевизионщика и еще несколько человек.

Начал издалека: «Слышал о происшествии с медведем. Девушка в порядке, товарищ Ларионов?»

«Да, перепугалась только,» – отозвался Сергей. Это морально устаревшее, но для военнослужащих стандартное, обращение «товарищ» резало слух.

«Не пора ли их отстреливать?» При известии о смертельной опасности, которой подверглась Наташа, он с трудом сохранил невозмутимость. Вопрос на некоторое время повис в воздухе.

«Нет,» – ответил Ларионов, спокойно глядя ему в глаза. – «Количество медведей вокруг поселка уменьшается уже четыре дня, сегодня мы насчитали 36. Они уходят.»

«Ну, ну, все согласны?» – обвел присутствующих тяжелым взглядом полковник. Собравшиеся молчали, переглядываясь. Присутствие медведей в поселке никого не радовало, но отстреливать их закон запрещает. О чем тут еще говорить?

«Вернемся к этому вопросу позже, в зависимости от результатов подсчетов,» – подытожил Матвиенко. – «Теперь о главном.»